Awakers. Пробудители. Том 3

Майк думает, что песни в альбомах на самом деле, всё равно что люди. Вот эти две нравятся сразу, но они слишком хитовые, звучат везде, и в итоге слышать их не можешь. Другие лежат в «мёртвой зоне» между другими песнями, которые не слышишь до тех пор, пока не запускаешь альбом в случайном порядке, а потом они играют в подкорке головного мозга, и никак не можешь вспомнить, что это вообще: что-то своё, что-то новое или было там всегда? Майк не верит в любовь с первого взгляда по правде говоря. Ещё честнее, он вообще любит ушами.

Они с Карто встречаются в тот момент, когда Майку надо выпустить пар и потешить самолюбие. Но в итоге пар выпущен, самолюбие потешено, а они говорят, и говорят, потому что у Майка на всё есть своё мнение, а она ничем не хуже. У Майка на многое есть график и структура, но он никак не может ни точку отсчёта поставить в их таймлайне, ни домотать переписку до начала, потому что буквы уходят в бесконечность. Когда же наконец удаётся это сделать, оказывается, что начало там отсутствует. Майк точно не из тех, кто хранит воспоминания по коробочкам, интересно просто, как в первый раз звучал его «привет», и что она умудрилась ответить, что он зацепился за крючок.

? ? ?

Patatio Хороший аккаунт, мне нравится, но надо больше фоток секасного гитариста.

Dellusional1 Поддерживаю!

? ? ?

Майк знает, что обложка диска не менее важна, чем содержание, и в принципе согласен с Томом, что для того, чтобы тебя услышали, надо чтобы сначала тебя увидели.

Майк в курсе, что собственную харизму он полировал годами, а образы примерял на быстрой перемотке, потому что когда ты на сцене – нет опции выглядеть средне. Но когда ты ещё и студент в неродной стране, то выбирать образы приходится в секондхенде и через раз вставать перед выбором: новый костюм или обед?

Он помнит, как в начале пути один из его экспериментов завершается катастрофически неудачной стрижкой, с которой он в лучшем случае слился бы с модной толпой, но по факту выглядит как беженец из колонии для малолетних преступников. Гордон безудержно ржет, интересуется, куда он продал свои русалочьи локоны и почему чайки пытались свить гнездо на его голове; дразнит до тех пор, пока не получает локтём под ребра от Солнышка. Он ненавидит парня, честно говоря. Ненавидит с того момента, как тот решил каждый раз приветствовать его бодреньким слащавым куплетом из того чирлидерского гимна про некого «Микки», который по чистой случайности вошёл в список классики. Песня откровенно дурная и девчачья, но Гордон и это способен вытянуть своим чистым звонким голосом, потому что вот этот красавчик сразу родился охуенным, прекрасно это знает и сам от себя в восторге. Но это не худшее. Хуже, что Гордон – задира, а Майк отличная мишень для подколов. Идиотизм ситуации заключается в том, что никому она в глаза не бросается, поэтому все считают Гордона претенциозным хреном, но всё равно душечкой.

В одно прекрасное утро, когда Майк стоит перед выбором: запас еды на два дня или стопка новых дисков, Трой перехватывает его в музыкальном магазине и тащит на прогулку. С ним скучно, громко, но гуляют они весь день, и Трой покупает ему бесконечное количество уличной еды, шесть новых дисков, две бутылки пива и ещё какое-то левое барахло, которое ему на фиг не надо, но можно продать на ибэй и раздать часть долгов.

По домам они бредут по сумеркам и слегка шатаясь. Судя по тому, как у Майка горит и щиплет нос, завтра кожа будет сходить слоями до самого мяса. Но Гордон, конечно, любимый сын природы-матушки, расцелован солнышком в обе щёчки, смеётся над ним и тут же жалеет, а потом сетует, как он сам дурак такой не подумал, что нежным английским носикам нужен защитный крем SPF 50 как минимум. Провожает он до самого корпуса, передаёт в руки пакет со всем барахлом и обещает завтра на репетиции намазать его чем-нибудь чудодейственным. Впервые за долгое время Майк чувствует себя видимым, сытым и довольным жизнью. Но врезать Гордону по загорелой миленькой морде хочется по прежнему.

Они гуляют днями напролёт и ничем не сходятся. Трой несёт какую-то невнятную ерунду, сравнивает музыкальную индустрию с карнавалом и животным миром, в подробностях пересказывает брачные игры птичек и насекомых, сетует, что Blur переоценены, но «другие-то уматнее».

– Кто другие? Oasis?

– Пф-ф, Oasis. Другие другие. Про которых забыли, как только они закончили петь про бесконечный космос, например. А у Blur только одна мне нравится.

– Song 2? – Пытается угадать Майк.

– Нет. Которая на «T».

– Tender?

Гордон не сбавляя шагу лезет в свой айпод, долго листает и озвучивает.

– Trimm Trabb.

– Серьёзно? Ты первые альбомы послушай, тебе больше зайдёт, – мотает головой Майк.

– Я все послушал.

– Дискографию Blur?

– Ты же сам порекомендовал. Я послушал. Мне не понравилось. Но Trimm Trabb клёвая.

Майк не удивлен в принципе, что этот кусок американского идиота не способен оценить тонкости английской классики, но попытку засчитывает.