AYENA (СИ)

— Я давно не леди. Я отказалась от своего титула в пользу Виктора, — алые глаза Норы сверкнули. — И сделала это для блага нашего народа. В человеческом обществе только декларируется равноправие, в реальности всем управляют мужчины. Люди. Мы можем сколько угодно объяснять, что у альвов матриархальный строй и совсем иная культура.

— Нора, — начал де Зирт.

— Не встревай, Люс. Я имею право высказаться. Сейчас я говорю как мать. Которая не делает различий между родными сыновьями и приемными. Виктор для меня такой же, как все остальные дети, он мой сын. И ему грозит смерть только за то, что он слишком сильно хотел помочь людям. Если вы полагаете, что для нас он — просто удобный представитель в высшем обществе или… политический инструмент, то ошибаетесь. Да, он человек, мужчина. Но он вырос в горах и был принят нами как свой. Мы были бы рады, если бы он представлял нас через год в совете лордов. Но, в первую очередь, он мой сын!

— Он и нам не чужой, — напомнил Ким.

— Сколько у тебя таких, Ким? — скривилась Нора. — Одним больше, одним меньше.

— У меня внуков всего двое, — подал голос Ахасо.

— Мой сын — не политическая марионетка, которую можно пустить в расход и заменить на другую, — Нора злилась. — Его всегда тяготила эта роль и это ваше лордство, которое ему навязали.

— А не вы ли жаловались, что альвов притесняют, не допускают в совет, манипулируют вами? — обиженно заворчал Ким. — Вы и говорили, что ваш голос не слышат, и были рады моему предложению.

— Мы благодарны вам за эту попытку. Но сейчас речь идет о его жизни! Прошу простить меня за резкий тон, — Нора достала из сумки носовой платок и скупым движением промакнула глаза. — Я расстроена.

— Понимаю тебя, — Ким положил огромную ладонь на руку альвы, и успокаивающая энергия тонкой струйкой потекла по черной коже. — Признаю, это была наша ошибка, мы хотели как лучше. Ты совершенно точно заметила — равноправие только декларируется, но правят мужчины. Виктор был отличным кандидатом, как нам с Люциусом казалось. А вы с Эдвардом — прекрасные родители, вы воспитали хорошего сына. Принципиального, честного и трудолюбивого.

— Только мы не политики, — подал голос Эдвард. — В горах я руковожу автономным департаментом правоохраны, и Виктор решил…

— Взять с тебя пример, — закончил мысль де Зирт.

— Мы гордимся им, — Эдвард распрямил спину и посмотрел на патриарха сверху вниз, хотя тот был в полтора раза выше. — И полностью оправдываем то, что он сделал. На его месте я бы поступил так же.

— Боюсь, что имперский суд его не оправдает, — возразил Ким.

— Суд ничего не решает. Все будет понятно по результатам заседания совета лордов, — де Зирта это пугало больше, чем предстоящий фарс в здании суда. Он прекрасно знал, от кого будет зависеть реальное решение.

— Сборище продажных рож, — фыркнула Нора, подтвердив его опасения. — Каждый из них будет трястись за свою шкуру, которую Виктор может в следующий раз продырявить. Когда создавали карателей, следовало заложить в их программу кару за взяточничество.

— Империя бы вымерла наполовину, а то и на три четверти, — мрачно пошутил Ахасо.

— Зато стала бы гораздо честней, — высказался Эдвард.

— Ким, я не прошу для него оправдания, это невозможно, — пальцы Норы задрожали, и она пролила чай на стол. — Мы все понимаем. Закон есть закон, он совершил преступление, пусть и во благо. Но вы можете повлиять на его дальнейшую судьбу. Я больше чем уверена, что лорды пожелают его смерти. Они боятся его. И боятся усиления альварского и друидского влияния через него. Слишком многогранная фигура появилась бы в совете.

— А капитан Брайс не будет свидетельствовать на суде, — де Зирт нервно поежился. — И Виктор откажется от его показаний. Ты прекрасно знаешь, он считает себя единственным виноватым.

— Я полагаю, что это дело было умело сфабриковано, — высказалась Нора, — Чтобы его… убрать. Поэтому боюсь, что суд лордов будет слишком категоричен. Хотя фактически может приговорить его к ссылке в Альварские горы. А дальше…

— А дальше к нам хрен кто сунется, — снова закончил за него магистр. — Свои не выдадут. Горы и горы, сидит и сидит. А уж где, в активной шахте или в своей комнате, а то и в ресурсном совете Лиманны — наше внутреннее дело.

— Мы не ждем оправдательного приговора, — Нора сжала кулаки. — Мы хотим, чтобы его не казнили. И выдали нам. И если вы ничего не сделаете…