Аз Есмь...

…Разграбление Керчи обогатило многих. Этот город был любимым местом отдыха русской аристократии, он выделялся красотой и стилем своих жителей. Его, город дворцов, называли крымским Брайтоном. Здесь сосредоточились головные офисы предпринимателей и магазины, Керчь являлась главным грузовым портом для Черкесского побережья. Здесь собирались купцы со всех концов Европы и Азии, их магазины наполнялись самыми дорогими товарами…

…Прибывшие с флотом торговцы нагрузили корабли мебелью, которую позднее продали в Константинополе по высоким ценам. Рашид Паша, командовавший турецкой армией, особенно увлекался пианино — он отправил для себя около двух десятков этих инструментов; прекрасные двери и предметы интерьера из особняков представителей высшего класса, привезенные из Москвы, были сняты со своих мест и погружены на корабли. Но, возможно, даже лучше, что это было сделано, так как в результате поджогов правительственных зданий и больших складов зерна огонь перекинулся и на другие строения; попытки остановить пожар не предпринимались, и город вскоре был полностью уничтожен…"

Севастополь

Из соч. С.Н.Владыкина "Оборона Севастополя в крымскую компанию 1854–1856 года", СПб-1877 г. Глава XIX "Основные события лета 1855 года "

"… С двадцать восьмого мая между линией фортов и остатками городских строений по всей линии обороны корабельной стороны множество людей рыли, капониры, земляные укрытия перекрывали их бревнами на несколько слоев, по ночам туда перевозили ящики затянутые тентами повозки. По всей линии обороны рыли траншеи и укладывали провода, на батареях и верках[106] появились незнакомые солдаты с аппаратами при помощи которых, можно было разговаривать с другим концом крепости, всем этим руководил молодой человек представленный командирам укреплений адмиралом Нахимовым.

Солдаты приданных двух батальонов работали по ночам, стараясь, как можно меньше привлекать внимание неприятеля. По крепости поползли слухи о строительстве ретраншемента[107]

основной линии обороны на случай захвата Малахова кургана либо других укреплений. После падения Камчатского люнета, Волынского и Селенгинского редутов руководство крепости ожидало штурма в ближайшее время. Вся эта суета продолжалась до четвертого июня, потом Севастополь замер как замирает природа перед бурей.

Пятого июня открылись замаскированные бойницы английских и французских батарей и пятьсот сорок восемь орудий открыли огонь по русским позициям. С наступлением темноты огонь не только не затих, но даже усилился, тяжелые мортирные ядра и ракеты непрерывным потоком падали на город и укрепления. С начала двенадцатого часа ночи к рейду стали приближаться неприятельские паровые фрегаты, и к бомбардировке с суши прибавилась канонада с моря.

"… со всех батарей полетели на город: ядра 36-фунтовые и 3-пудовые, бомбы 5-пудовые, гранаты, брошенные павильоном из бочонка, и ракеты; огонь был так част, что промежутков, казалось, не было никаких, и все это с визгом и шумом лопалось в воздухе и сыпалось на город, как град!.. Ужаснее картины разрушения нельзя было представить. Этот неожиданно разразившийся ад всполошил мирных жителей, которые до сего дня, вопреки приказанию и здравому рассудку оставались в городе. При ужасном вопле женщин и детей, все — кто, в чем был, посреди ночи — выскочили из домов и бросились к бухте… Смерть… в полном смысле пировала в эту минуту… Так продолжался этот беспримерный в истории войн ад или огонь с обеих сторон до поздней ночи, не умолкая и не ослабевая ни на минуту. Город буквально был засыпан бомбами и ракетами, но как все дома каменные, и полуразрушены, то и гореть было нечему… Одна бомба упала в мастерскую, где приготовлялись патроны и лежало до тысячи гранат. Мгновенно патроны взлетели на воздух, а гранаты рвало исподволь… и к ужасу внешнему присоединился ужас внутренний, — тушить было некому… Наступила грозная ночь на 6-е число; огонь неприятельский заметно становился чаще и сильнее; бомбы и ракеты, описывая огненные радиусы, бороздили небо; все батареи, наши и неприятельские, извергали пламя и смерть кругом себя…"[108]