Аз есмь, или Почти Хранитель (СИ)

Когда мы подъезжали к усадьбе, то еще издали заметили фольсваген и стоящих рядом с ним троих людей. Они таращились на нашу усадьбу с недоумением. Мне представилось, что они видят большое заросшее травой поле. А мы видели почти отстроенное заново здание и блестящие новым остеклением теплицы, возле которых возился Иван. Пазик и грузовик все еще находились на территории усадьбы. Из чего я сделала вывод о том, что внутри все еще шли ремонтные работы.

Увидев фольсваген, Стас вскинулся, но я сказала.

- Успокойся. Они ничего не видят… И нас тоже.

Мы спокойно проехали мимо фольсвагена и никто из троих даже не покосился в нашу сторону. Только Виктор чуть дрогнул, когда я посмотрела в его глаза сквозь стекло машины.

После ужина я попросила разрешение у Толика остаться в деревянном коттедже, куда мы со Стасом и отправились немедленно. С Толиком мы договорились о том, что с утра соберем совет и попробуем принять какое-то решение.

Позже, мы сидели с моим самым любимым мужчиной перед камином, наслаждаясь тишиной и одиночеством.

Гости наши уехали, решив видимо, что сегодня уже ничего не произойдет.

Для них это было истиной. Не для нас.

Я приняла душ, а потом послала туда его. Пока он плескался, я сушила волосы феном. А потом, завернувшись в простыню, улеглась на кровать. Он вышел из душевой, вытирая волосы полотенцем. На нем не было одежды, и я прилепилась к нему взглядом как в тот первый раз, в офисе его отца. Мои глаза ласкали его повсюду. Он был так прекрасен. Не знаю, слышал ли он, как я подошла к нему со спины. Но замер он только тогда, когда я нерешительно подняла руки и очертила ими сначала его плечи, потом предплечья, потом мне вздумалось провести пальцами по линии позвоночника… сверху вниз… А потом я забыла своим женским первобытным умом про еще совсем недавно обсуждаемый мною трезво и логично шовинизм и свои симпатии к феминизму. Я со стоном опустилась на колени и обняла его ниже талии. Ощутила слабое пульсирующее движение под своей рукой. И словно змея, совсем как тогда в своей грезе, переползла по его телу на другую сторону, чтобы стать совсем близкой, слиться с ним, врасти в него, словно ветка в дерево. Но он не дал мне завершить начатое, подхватив меня под руки. В следующую минуту я взлетела к нему на грудь и он меня уже страстно целовал, впиваясь в меня, словно хотел выпить до самого дна.

- О мой вампир, - страстно и игриво одновременно произнесла я, улыбаясь и глядя в его светлые искрящиеся и одновременно горящие желанием глаза...

Позже, когда мы отдыхали, мне в голову пришла одна мысль. Я вспомнила, что у меня есть вещь, которая должна нам помочь обрести потерянную Библиотеку. Так мне сказал лорд Беллиот.

Я медленно подняла голову, которая до этого покоилась на его животе, и посмотрела на него. Мои волосы последовали за мной, приоткрыв для меня его первозданную наготу. Он не спал, а смотрел на меня, и взгляд его источал такой покой, что мне показалось кощунством нарушить его. Я очень осторожно поднялась, накинула халат и направилась к своей дорожной сумке.

Он молча смотрел, как я достала со дна небольшой футляр, который он сделал для меня по заказу специально для книги, подаренной мне лордом Беллиотом перед самым нашим отъездом из Йоркшира.

- Неужели пришло время? – проговорил он вполголоса.

- Похоже на то, - ответила я.

- Все так серьезно?

- Пока не знаю.

А потом я уселась в кресло поближе к камину и открыла рукопись.

***

Страницы выглядели ветхими, но оказались неожиданно прочными и эластичными, будто были пропитаны каким-то составом. Темные буквы поначалу мне казались незнакомыми, но я постаралась найти в себе тот кусочек, который держал связь с Библиотекой, и через мгновение почувствовала, как она мне помогает. Внутри меня образовалась легкость, и буквы в рукописи стали очень четкими и знакомыми.

Я углубилась в чтение. А Стас тихо скользнул мимо к огню, задумчиво подвигал угли затейливо выгнутой кочергой, и расположился у моих ног, не отрывая взора от огня в камине.

Книга повествовала о путешествии купца по имени Рахим. Этот человек приписывал себе родство с древним родом людей, обладающих неуязвимостью и бессмертием, поэтому не боялся нападений разбойников и кочевников. Но зато жила в нем страсть к путешествиям. Чтобы не путешествовать в одиночку он часто сдавался в плен кочевникам. И они возили его с собой по разным землям.