Азъ есмь Софья. Царевна

– В Кахети? С Ираклием?

Алексей Михайлович задумался.

– Ираклий давно у меня денег просит, но ежели так – помогу я ему. Людей не дам, а денег пусть возьмет. Обвенчать их сегодня же ночью – и пусть едут.

– Ежели согласится он?

– А коли нет – так я и Арчилу помочь могу! – Синие глаза сверкнули гневом. – Он бесприданницу не хотел? Так нынче радость у него! Сам царь за девкой безродной приданое дает! Прикажи, чтобы нашли да привели!

Алексей так и сделал. И вернулся к отцу. Оставлять мужчину одного ему не хотелось.

* * *

Софья смотрела на лежащую без сил Наталью. Глаза ее были спокойны и холодны. С таким же выражением она разглядывала бы какое-нибудь животное редкой породы. Пока еще Нарышкина не пришла в себя, но Софья хотела поплотнее забить крышку ее гроба. Слишком Наталья умна, чтобы пускать все на самотек.

А жаль.

Сложись все иначе – подругами стали бы.

Но такая мачеха ей не нужна, такая жена Алексею – тоже. Тем более что и в памяти всплывало нехорошее. Когда-то давно… Петр Первый… книга Толстого… Она уже почти ничего и не помнила, но в начале романа, там точно были Наталья Кирилловна и Матвеев. Алексею она об этом не сказала, но приглядывать за братом собиралась. Ведь если…

Хоть убивай – не могла Софья вспомнить подробнее. Как корова языком слизнула.

Наталья зашевелилась, глаза приоткрыла.

– Ты!

– Я, – подтвердила Софья. Чуть улыбнулась. – Я, Наташенька. Или ты думала, что я позволю безродной девке в постель к моему брату да в сердце к отцу влезть?

Черные глаза медленно загорались яростью. Софья чуть склонила голову к плечу.

– Не нужна нам такая, как ты. Злая да глупая.

– Тебе ли судить?

– Мне. Не надобен нам Матвеев у трона. И родня твоя также не надобна.

– А твоя многим лучше?

Софья головой качнула.

– Моя родня уже ничего не решает. А вот ты…

Наталья скрежетнула зубами. И вдруг спросила:

– Что со мной будет?

– Монастырь, – Софья не знала, но лгала без зазрения совести. – Ежели батюшка смилуется. А то могут и голову срубить.

А пусть помучается, дрянь черноглазая! Сколько из-за нее Софья переживала… от школы отвлекаться, потому что у батюшки весна в причинном месте заиграла, проекты приостанавливать – легко ли? Хоть так отомстить.

– Лжешь!

Девочка пожала плечами.

– За дверью стража. Вздумаешь бежать – пеняй на себя.

Развернулась и вышла. Наталья долго не пролежала, заметалась по комнате.

Как?!

Как могло так получиться?!

Почему?!

За что?!

Вопросов было много, а вот ответов не было. Оставалось только скрипеть зубами в бессильном отчаянии.

* * *

Ираклия долго искать не пришлось. И нашелся, и пред царские очи предстал, и на вопросы ответил честно.

Да, было такое. Знает он матвеевскую воспитанницу. Только вот как царь в тот дом пожаловал – тут же ему от ворот поворот дали. Матвеев и развернул, сказал, чтобы не морочил он девушке голову. Наталья?

Да, говорила, что люб он ей.

Жениться?

Так ведь… э-э-э… бесприданница она, государь… а у меня еще трон не отвоеван…

Алексей Михайлович пожал плечами.

– Войска не дам, но где найти их – ты знаешь. Ежели на Наталье женишься и с собой ее заберешь – дам я тебе денег. А нанять кого – дело несложное.

Ираклий задумался, но не надолго. Наталья ему была по душе, а уж приданое – и вовсе медом растекалось.

– Готов служить тебе, государь.

– Тогда к свадьбе готовься.

– Когда, государь?

– Сейчас.

Ираклий бросил взгляд на царевича и увидел его выразительный взгляд. Такие любой придворный читает на раз. Молчи, я все тебе расскажу.

И согласился. Единственное, что попросил, – это во что другое переодеться, а то ведь из постели вытащили…

Алексей Михайлович не отказал.

Странная это была свадьба.

Ночная торопливая исповедь, мертвенно-бледная невеста с ненавистью в глазах, довольный жених, государь, выглядящий откровенно убитым горем, внешне спокойный царевич, в глазах которого плещется удовлетворение хорошо проделанной работой…

Царский духовник, который венчал эту пару, даже и не пытался что-либо сказать. Себе дороже. А царевич успел перекинуться парой слов с Ираклием. Быстро, пока Наталью исповедали.

– Что случилось, государь царевич?

– Наталья отцу призналась, что не люб он ей. Другой ей по сердцу.

– Вот как? А что ж я…

– За того человека она замуж выйти никак не может. Но и здесь оставаться…

– Матвеев?

– Да.

Ираклий кивнул. На Матвеева и у него был зуб, Наташа ему нравилась – почему бы и не совместить приятное с еще более приятным?

Так вот и получилось. Вскоре после полуночи все было закончено – и все разошлись по своим покоям. Сына Алексей Михайлович тоже отослал. Хотелось побыть одному. Хотелось…

Сердце болело.

Алексей Алексеевич же не успел войти к себе, как у него на шее повисла Софья, хлопнул по плечу Ваня Морозов.

– Алеша, какой ты молодец!

– Ты это сделал!

– Грязно это…

Софья тут же поняла, что на сердце у брата. Усадила его в кресло, опустилась рядом на пол, заглянула в лицо.