Азовский гамбит (СИ)

– За те недели, что нахожусь в вашей, государь, столице, я взял на себя труд составит проекты устава и царского статута для первого российского университета. Вот эти документы. – И он с почтительным поклоном передал их мне.

– Замечательно! Именно на такую инициативу я и рассчитывал, приглашая столь деятельного и высокоученого мужа и просветителя. Жду и впредь от вас, господин ректор, усердия и реальных свершений на ниве насаждения образования в моем богоспасаемом государстве.

– Боюсь, это будет очень трудно.

– Что вас смущает?

– Видите ли, – замялся Ян. – Я чужак в этой стране и мне не совсем понятны ваши законы и обычаи. Здешние чиновники, которые, кажется, должны во всем нам помогать, усиленно делают вид, что знать не знают о наших проблемах. А люди, давно переехавшие в Москву, узнав об этих затруднениях, смеются и утверждают, что надо давать подарки. Но откуда у нас бедных беженцев деньги на подношения? К тому же, разве не вы пригласили нас сюда?

Судя по всему, вопрос оказался, что называется, животрепещущим и вызвал большое оживление у всех присутствующих. Некоторые даже зашумели, явно рассчитывая, что их слова достанут до моего уха.

– Нам обещали хлеб, мясо и иные продукты, но мы не получили ничего!

– А еще меха для одежды!

– А за открытие пивоварни требуют десять сороков белок, а я даже не знаю, что это!

В принципе, все, понятно. Чинуши везде и всегда одинаковы, назови их хоть асессорами, хоть подьячими суть от этого не меняется. И, да, подарки мои дьяки требуют почти в открытую, невзирая на опасность попасться. Сам видел, как Никита Романов таскал нерадивого подьячего, вымогавшего взятку у челобитчика, за бороду и грозил подвесить на дыбе. Ничего не помогло. То есть схваченный на горячем коррупционер, конечно же, каялся и божился, что больше так не будет, после чего с прежним пылом принялся за старое.

– Минуточку тишины, господа! – прервал я их. – Мне, конечно, прискорбно слышать о мздоимстве приказного люда, но все же, полагаю, разбираться надо в каждом случае отдельно. Я считаю, что не позволительно мазать грязью моих слуг, прежде не разобравшись в произошедшем. В каком-то деле причина затяжек может быть от дьяков никак не зависящей. Но в любом случае, вам следует написать жалобу, или как принято называть ее здесь челобитную и подать ее дьяку Грамотину, который и будет заниматься этой проблемой.

– Дьяку? – с изрядным скепсисом на лице переспросил Коменский.

– Вполне понимаю ваши опасения, но Иван Тарасович долго жил за границей и не чужд просвещению, а потому, уверен, вы найдете общий язык. Но чтобы вам было совсем спокойно… скажите вы играете в шахматы?

– Да, – удивился Ян Амос.

– Прекрасно. Вы будете приходить ко мне в Кремль, и информировать обо всех неурядицах, какие только возникнут в делах.

– Как вам будет угодно, но при чем тут шахматы?

– Приходите и тогда узнаете.

Для себя отметил, что как бы ни был толков Каменский, а без русского специалиста ему эту задачу не вывезти. Есть у меня на примете один очень грамотный товарищ. Анисим Михайлов Радишевский – ученик самого первопечатника Ивана Федорова! В прошлом году он с помпой презентовал мне плоды своих многолетних трудов. Называлось это фундаментальное и охватывающее почти все отрасли военного дела произведение «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». Подписано было скромно. «Написал сию Воинскую книгу к царскому величеству его государский холоп, многогрешный Онисим Михайлов в великом и царствующем граде Москве в лето 7129 сентября в 26 день» (то есть 6 октября 1620 г.).

Человек он многогранный, истинный сын эпохи универсалов и энциклопедистов! Пушкарских дел мастер, военный инженер-розмысл, печатник, гидротехник, строящий глубочайшие в России колодцы, а еще и инженер-строитель, полиглот и настоящий ученый. Мужик он в возрасте, но еще очень даже бодрый и полный сил. Вот пусть и станет проректором и отвечает за все общение с приказными и прочими начальниками.

Убедившись, что русский царь голов не откусывает, кровью не питается и вообще весьма мил и прост в общении, ко мне один за другим потянулись представители разных групп иноземцев и беженцев. Каждый нес готовый проект, одним требовалась земля для поселения общины. В размере и качестве, а заодно всякие льготы и помощь с моей стороны. Просили, само собой и о налоговых послаблениях, и о скромной арендной плате за землю, и еще много о чем.

Другие жаждали основать предприятия. Стекольные, суконные, ткацкие, кожевенные, бумажные мануфактуры, селитряницы, пороховые мельницы, литейные, медные и железоделательные заводы. Многие горели желанием получить право на поиск руд и дальнейшую их разработку согласно недавнему моему указу, разрешающему всем вести геологоразведку и добычу, при условии сдачи злата-серебра в казну. Каждому требовалось определить место, опять же подыскать людей-работников, обеспечить ресурсами, особенно лесом, который пока что единственный источник для плавильных печей.