Азовский гамбит

Помимо команды и гребцов на «Святой Елене» двести стрельцов и жильцов, и это не считая головорезов Михальского, так что схватка накоротке тоже не приговор. Но до нее лучше не доводить. И еще один момент: пока мы шли по Дону навстречу ветру, приходилось обходиться веслами, а под ними наш галеас и тихоходный, и маломаневренный. Но теперь мы в море, и можно поднять паруса. Если взять круче к ветру, то…

Вылетевшее из турецкой пушки ядро с противным звуком пронеслось над высоко поднятым полуютом, разом выгнав из головы все ненужные мысли. Началось!

Обстреляв нас из пушек, две турецкие каторги резко прибавили ход, рассчитывая подойти с левого борта, пока остальные проделывали то же самое с правого. Их много, и они могут атаковать с разных сторон, чем и пользуются. Наша артиллерия пока молчит. Выстроенные на палубе стрельцы сжимают в руках мушкеты, чтобы разрядить их во врагов, как только они полезут к нам. Они уже близко, так что можно разглядеть их полные решимости усатые физиономии.

– Левым бортом, табань! – скомандовал Ян, и галеас медленно и печально разворачивается орудийными портами в сторону противника.

Время течет так медленно, что кажется, будто между ударами сердца проходит вечность, но вот они уже совсем близко, и я выдыхаю:

– Огонь!

Слитного залпа не получилось. Верхняя дека выпалила раньше нижней, да к тому же еще и вразнобой, но дело сделано, и во врага полетел целый рой из чугунных ядер и картечи. За какие-то мгновения палубы двух турецких каторг превратились в филиал ада. Толпившиеся на них турецкие солдаты и моряки сметены будто огненным смерчем, после которого остались изувеченные трупы и оторванные конечности, а деревянные доски густо залиты кровью.

Петерсон послал-таки матросов по мачтам, и, как только над «Святой Еленой» затрепетали полотнища парусов, галеас из грузной тихоходной баржи на наших глазах превратился в режущий волны парусник. Гребцы тут же убрали весла, и мы на полном ходу прошли между двух турецких кораблей, один из которых, судя по всему, потерял управление. Впрочем, «на полном ходу» только звучит эффектно, на самом деле мы пережили несколько томительных минут, пока проходили совсем рядом с турками, а их уцелевшие после первого залпа воины грозили нам саблями и стреляли из луков и ружей. Мы отвечали им тем же. Но стоило миновать их, как по врагу снова ударили наши «грифоны», теперь уже кормовые. Ядра и картечь еще раз прошлись по палубам и корпусам вражеских каторг, а мы, прорвавшись сквозь их строй, начали разворачиваться.

Тем временем шедшие следом за нами галеры сцепились с турками. Хотя «сцепились» – это громко сказано. Сначала они попробовали друг друга на зуб, обменявшись залпами, затем турки отошли назад для перезарядки, а наши попробовали их догнать, но не слишком успешно. Как выяснилось, османы на голову превосходили моих неопытных моряков в скорости и умении маневрировать, но, по счастью, настолько же уступали в огневой мощи.

Продлись бой несколько дольше, турки наверняка сумели бы подловить их и взять на абордаж, но, к счастью, у нас с Петерсоном было на этот счет свое мнение. «Святая Елена» уже возвращалась к месту боя, и османы, на свою беду, оказались повернутыми к нам кормой. Их капитаны, или, точнее, реисы, конечно же заметили новую опасность и попытались развернуться, но не успели. С одной стороны за ними гнались русские галеры, а с другой – несся поймавший ветер галеас.

В Петерсона, казалось, вселился дух войны. Раз за разом он обрезал противнику корму, и наши артиллеристы щедро поливали его палубы картечью, а потом он так же легко скользил в сторону, чтобы через некоторое время вернуться и снова атаковать.

Напрасно турки стреляли по мачтам из всего, что могло вести огонь. Хотя многие матросы были ранены, противнику так и не удалось сбить нам ход, зато мы удачным попаданием разбили румпель на одной из каторг и так повредили другую, что она, казалось, вот-вот пойдет ко дну. На остальных уже поняли, что нынешний противник им не по зубам, и попытались ретироваться. Но не тут-то было. Из устья Дона уже выходили наши галеры, капитаны которых, хоть и с изрядным опозданием, все же сообразили, что негоже оставаться в стороне, пока царский флагман вместе с их более расторопными товарищами бьются с численно превосходящим противником.

Еще через полчаса все было кончено. Одной наименее поврежденной каторге удалось уйти, другая затонула, а четверо спустили флаг. Судя по всему, как минимум две из них уже не восстановить, но с этим будем разбираться позже. В конце концов, сегодня мой новорожденный флот одержал первую в своей истории победу!

Сражение на суше тоже подходило к концу, и точку в нем тоже поставил мой флагман. Заняв позицию поближе к берегу, «Святая Елена» одним своим видом распугала всех желающих продолжать сопротивление. Затем последовало несколько залпов по берегу, объяснивших даже самым упертым всю тщетность их надежд.

Впрочем, на ней меня уже не было.