Азуза Стрит: Они рассказали мне свои истории

Вскоре после начала пения Сеймур просил людей «петь в Духе». Когда бы это ни начиналось, сами небеса сходили и заполняли всё помещение. Эту музыку не возможно было описать, её чистоту и силу. Эта небесная музыка стала известна как «новая песнь», когда люди начинали петь на небесном языке, иногда на языках, иногда без слов. Порой казалось, что ангелы присоединялись к поющим. «Пение в Духе» было новой песнью, ведомой Духом Божьим.

Хотя пение в Духе уже было частью многих служений, когда брат Сайнс и брат Кристофер стали частью лидерской команды, небесная музыка была усилена пианино и скрипкой. Это новое небесное пение из обычного стало экстраординарным.

Брат Сайнсу было около 26 лет, когда он пришел на Азуза Стрит в 1907. Он был немного старше, чем молодежь, о которой мы уже рассказывали в этой книге, но всё же достаточно молодым, чтобы стать частью лидерской команды, которая вела служения.

Я познакомился с Сайнсом в Фасги в 1960–м. Я остановился в общежитии, где Сайнс был главным для всех неженатых мужчин, останавливающихся в Фасги. Он был ростом около метр шестьдесят, плотный, но не жирный. Когда я познакомился с ним, он немного прихрамывал, но не использовал палочку. Я до сих пор помню его волосы, поседевшие на треть, его тёмные глаза и большой нос.

Как и с другими, я приходил к брату Сайнсу раз в месяц. Я сидел у его ног и уплетая шоколадные печенье с прохладным молоком, слушал его истории об Азузе. У него был мягкий, приятный голос и говорил он тихо.

В отличие от других, я приходил к нему и мыл ему квартиру. Вначале я работал сухой шваброй, а потом влажной. Полы были покрыты линолеумом, поэтому их было легко мыть. Когда я заканчивал, мы садились и Сайнс рассказывал свои истории.

Будучи профессиональным пианистом, брат Сайнс отвечал за музыку на Азузе. Сеймур снимал коробку и часто просил Сайнса начать петь определённый гимн или песню. Поначалу Сайнс вёл людей в песнопение по просьбе Сеймура. Позже Сайнс принёс своё собственное пианино и когда его просили петь, он начинал играть песню на пианино и вёл музыку. Без нот и песенников, какую бы песню не захотел Сеймур, Сайнс пел и играл по памяти.

Сайнс помнил радость переживания пения в Духе. Он запомнил, что буквально всякий раз, когда Сеймур просил «петь в Духе», происходило что‑то чудесное, что невозможно понять. Музыка поднималась на новый уровень и звук, который исходил от Азузы, был подобен пению небесного хора.

Я спросил брата Сайнса о чудесах на Азузе, в которых он был лично участником. Он улыбнулся и своим мягким голосом стал рассказывать мне о своём первом и любимом чуде. Сеймур ещё не пришел на собрание. Сайнс был на сцене, ведя людей в пении, когда увидел парня–калеку на костылях, оставшегося без внимания. Сайнс сошел со сцены и подошел к парню и спросил его, почему никто не послужил ему. Парнишка пожал плечами, типа «Я не знаю» и сказал, «Я просто жду, когда кто‑нибудь подойдёт и помолится за меня». Сайнс спросил его, «Ты веришь, что Бог исцелит тебя?» Мальчик, со взглядом ожидания на лице, сказал, «Конечно, да!»

Сайнс забрал у него костыли, положил их на пол, а затем возложил руки на мальчика и помолился за него. Вначале ничего не произошло, но затем мальчик стал восклицать, «я чувствую это, я чувствую это», дрыгать своими ногами, танцевать, бегать и кричать. Сайнс рассказывал мне о других чудесах, но ни что не запомнилось так сильно в его памяти, как радость видеть этого хромого парня исцелённым и исполненным радости и благодарения.

Подобно многим, Сайнс был восхищён силой и помазанием брата Сеймура. В отличие от многих, Сайнс был на сцене с Сеймуром и в пятидесяти процентах времени он мог сидеть подле него.

Причина, по которой он пытался быть близко к Сеймуру, была в том, что он мог быть достаточно близко к коробке, чтобы видеть и слышать, что происходит внутри. Не имело значения, были ли коробка на голове Сеймура десять минут или один час, всё время Сайнс смотрел только на Сеймур и на коробку. Он сидел там и думал, «Боже, Ты сейчас говоришь к этому человеку или он просто сидит там, ожидая, слушая или размышляя?»

Когда Сайнс кушал или общался с Сеймуром, он спрашивал его о том, что происходит в коробке. Сеймур рассказал ему, что он размышляет, ожидая от Бога. Сеймур отметил, что когда он говорит Богу, он мог слышать самого себя, но всегда шепотом и всегда на языках. Когда Сайнс спросил Сеймура, понимает ли тот, что говорит, Сеймур ответил, что знает, о чём говорил, но он слышит себя на другом языке и при этом знает, что говорит.

Сайнс припоминает, что было свечение вокруг коробки, когда она была на голове Сеймура. Он видел свечение, но не осмеливался прикоснуться к коробке или Сеймуру. Он боялся того, что может произойти. Он наклонялся к коробке насколько было возможно и просто слушал, но никогда не приближался настолько, чтобы случайно задеть свечение или коробку.