Баба Яга прибудет из Парижа (СИ)

— Не видела. Но люди после этих слов смеялись.

— Почему?

— Если рассуждать логически, он Львович, а жена — Моисеевна. Ну и где светловолосый и голубоглазый дед тут может быть?

— Логично. А в кого тогда Марк такой весь беленький и пушистенький? Что люди говорили?

— Говорили, что детдомовский. Или от любовницы Натана.

— Была любовница? Русская?

— Любовница была хохлушка. Она была беленькая. Работала в сельмаге. В нее Марк, может быть, и пошел…

— Думаете, залетела, родила и Натану ребенка сплавила?

— Похоже на то. Или детдомовский…

— Если Марк детдомовский ребенок, то почему не черненького взяли, на них похожего? По тем временам выбор был громадный. Отказников много. Выбирай, кого душе угодно…

— Ваша правда: не клеится что-то. От любовницы, значит…

— И как Сара к нему относилась? Шпыняла или любила?

— Обожала. Тряслась над ним.

— А Натан?

— Тот все время занят был. Он тогда уже с бандитами связался, видимо. Они к нему часто ездили на своих крутых машинах.

— С чего вы взяли, что с бандитами? Может, просто кооператоры, предприниматели?

— С того, что они все при оружии были. И разговоры их слышала не раз.

— Какие разговоры?

— Про стрелки, про разборки. Вместо нынешнего магазина раньше сельмаг был, вот они возле него и встречались часто. Водкой закупались. У всех тогда не было денег, а эти рэкетиры такие деньжищи выкладывали… Они к нему и домой приезжали.

— Куда хохлушка делась? — перебила я ее. Не знаю, как другим, а мне это интересно.

— Не знаю. Она вроде в одно время с ними куда-то уехала. Говорили, что к маме на Украину. Никого не интересовало. Одинокая была, без родни.

— Значит, в эти полгода и произошел отъем ребенка у любовницы.

— Думаете, что у нее ребенка украли?

— Не факт. Может, и добровольно отдала. Или за деньги, или отняли. И где, интересно, она сама? Куда делась? А когда жена Натана умерла?

— Точно не помню. Но Марк еще в детсад ходил. Натан сразу меня нанял, чтоб я за ним присматривала. Ему за ребенком смотреть некогда было. Время было голодное. Учителям мало того, что копейки начисляли, так и их не платили. Иногда по полгода зарплату не платили. Выживали все огородами. Меня Натан к себе позвал, я и пошла. Школу бросила. Семью как-то кормить надо было. А он жалованье нормальное предложил. Вот и пошла в услужение…

— Почему вас позвал?

— Так получилось, что Марка в поселке все дразнили. Я до такого паскудства не опускалась. Наоборот, жалела мальчика.

— Ему-то за что доставалось? Он же ребенок.

— За все. За то, что еврей. За то, что приемыш. За то, что ни на мамку, ни на папку не похож. За то, что отец его богат, а все остальные нищие. За все это его и били. И даже камнями в него кидали малолетние дебилы. Я когда видела, гоняла уродов злобных. Натан это однажды увидел и предложил мне с мальчиком заниматься.

— В каком смысле заниматься?

— Он же заикался: после смерти матери не говорил какое-то время. Потом стал говорить, но заикаясь.

— И за это его тоже били? — догадалась я.

— И за это тоже. Ходили с Марком к логопеду. Теперь он не заикается…

— А что про женитьбу его знаете?

— Женился сразу. Ухаживаний не было, и свадьба была очень скромной: гостей не было, и родители невесты не приехали. Они жили в тот момент в Израиле, но деньги на свадьбу передали. Отпраздновали в тесном семейном кругу, так сказать…

— Много денег прислали?

— Много.

— Интересно. Деньги есть, но родители не приехали на свадьбу своей единственной дочери. Неужто жених настолько не понравился?

— Наверное. Я подозревала, что жених не по своей воле на ней женился. Заставила она его. Вынудила. Шантажировала чем-то.

— С чего такие выводы сделали, Мария Ивановна?

— Она и меня шантажировала.

— Вас-то чем? Пыль не вытерли?

— Всем. Что-то съешь, она докладывать хозяину бежит. Плохо убралась. Она пылинку найдет и докладывать бежит. Домой тогда бутылку вина после праздника взяла. Она тоже быстрей докладывать побежала. Только Натан ее одернул. Сказал, что сам разрешил мне взять.

— Действительно разрешил? Или она ему надоела своими жалобами по пустякам.

— Не разрешал. Ваша правда. Согрешила единожды. За столько лет взяла без спроса. Вино нужно было до зарезу. Ко мне гости приехали. А вино купить негде: магазины уже закрыты были. Софья так достала Натана своими кляузами, что он в своем кабинете стал запираться от нее.

— Почему от нее?

— Когда ее дома не было, он не запирался в кабинете. Отсюда вывод: от нее закрывается.

— А как у них с Марком в плане супружества было?

— Вот я и говорю. Не хотел он на ней, страхолюдине такой, жениться. Он ни разу с ней и не спал.

— Почему так уверены?

— Это и смех и грех. Сразу после свадьбы приехали из ресторана домой. Софье ее комнату указали, где она жить будет. Она пеньюар красивый напялила на себя и из своей комнаты шасть к его двери. Дернула дверь. Закрыто. Она поскреблась в дверь тихонько, чтобы другие не услышали. Стыдно же: жених от нее заперся у себя в комнате. Марк не открывает. Потом постучалась тихонько. Жених затаился. Она тогда кулаками стучать начала и угрозы выкрикивать. Вот тогда Марк дверь открыл и впустил ее. Я только начало разговора услышала.