Баба Яга прибудет из Парижа

– Чтобы по закону зафиксировать его показания для суда и следствия.

Тут подоспел с кофе Никита.

– Все-таки не доверяешь ты нашей полиции?

– Я не доверяю самовлюбленному, тупому, ленивому майору. Он любое дело может профукать.

– Согласен. Этот может. Но с кладом ювелир тебя прокатил?

– Поживем – увидим.

Поздно вечером нам позвонила секретарь нотариуса. Попросила о встрече на завтра. Я сказала, что ждем завтра в первой половине дня, и назвала адрес дома, где жила мама. В восемь утра мы уже были у нее в гостях. Это не я. Это Никите на месте не лежалось. Это он решил, что нотариус ровно в восемь приедет. Мы с ним, как обычно, поспорили.

– Вот увидишь. Он приедет в восемь. Как штык, – заявил он мне.

– Часов в десять. Не раньше.

– Почему?

– Ему еще в контору заехать надо и забрать бумаги.

– Какие бумаги?

– Нужные. Не песни же он с нами петь собрался.

– А может, и песни. Вы вчера так хорошо пели. Иришка, ты откуда еврейский знаешь?

– Не еврейский. Нет еврейского. Есть идиш. Ну или иврит. У меня подружка была еврейка. Оттуда и знаю.

– И говорить на их языке можешь?

– На бытовом уровне.

– И зачем он тебе?

– В любом городке мира есть евреи. Так уж исторически получилось, что раскидало их по всему миру. Мне в любом уголке мира евреи окажут поддержку.

– Почему?

– Потому. Я не еврейка, а знаю их язык. Из этого что следует?

– Что?

– Что я хороший человек, а не юдофобка какая…

– Что ты ему на ухо шептала?

– Это не мой секрет, и я не могу его рассказывать никому. Вообще никому…

В десять часов десять минут появился нотариус. Он оповестил меня, что Натан Львович сделал меня наследницей всего своего движимого и недвижимого имущества, что он имел на момент смерти. И нотариус лично отдал мне в руки старинную книгу.

– Эту книгу я должен передать вам незамедлительно по поручению своего клиента. Остальное имущество перейдет вам в пользование согласно законодательству. Согласно завещанию, я должен был уведомить вас лично в течение суток. Вот мой телефон. Звоните в любое время дня и ночи…

– Спасибо. Почему мне?

– Натан Львович сказал, что именно вы знаете, что с этим делать, и поступите по справедливости.

Потом отошел к двери. Неуверенно повернулся ко мне…

– Вы замолвите за него слово там… – сказал он очень странную фразу и указал глазами наверх.

И что насочинял главврач Ираклий? Какие басни он рассказал старому, битому жизнью еврею?

После ухода нотариуса Никита засыпал меня вопросами. А что я могу ответить? Такой исход дела даже я не предвидела. Не укладывается в голове. Мама смотрела на меня и улыбалась: ее веселила моя растерянность.

– А где дочка политика? Та, с чьей серьги все началось? – тихо спросил Петька.

Все сразу уставились на меня.

– Что смотрите? Я думала, вы догадались. А вы не догадываетесь?

– Нет! – хором прокричали они.

И даже Грейс тявкнул. Значит, тоже ничего не понял.

– Она живет с любимым человеком. С Романом. И ждет от него детей.

– Беременная Ася? Так это дети Романа?

– Она его давно любила. С первого класса. Отец не дал бы ей с ним жить. Ему здоровый Роман был ненавистен: он его плясуном вертлявым обзывал. А зять-дурачок ему тем более не нужен. А ей такой муж в самый раз. Она его любит любого: хоть умного, хоть такого…

– Как же они жить будут? На какие шиши? – спросил Петька.

– У нее есть свои личные деньги и немалые, от деда завещанные. Им с Романом хватит, и детям их хватит. Они уже официально поженились. Будут жить и растить детей. Так что все у них будет нормально.

– Так ты все знала? Отцу ее сообщать будешь?

– Еще чего не хватало. Пусть влюбленные живут счастливо, плодятся и размножаются…

– И у Ромы отец есть. Если что, Иван поможет, – вставила слово мама.

– Она, если захочет, сама родителям позвонит.

– Получается, что все закончилось хорошо и все довольны… – подвел итог Петька.

P.S. Руслана была осуждена на пожизненное заключение в колонии строгого режима. Столько убийств за ней вскрылось. Санек Савельев тоже сел, но дали ему всего восемь лет. Мне кажется, что этого срока мало за убийство двух человек. Николай Мельников лечился в психиатрической больнице. Ночами разговаривал со своей Лидой и проклинал родного брата и его сына. Хотел им отомстить. Но однажды его нашли повешенным в больничном туалете. Экспертиза показала, что он повесился сам. Зачем? Почему? Никто не знает.