Баба Люба. Вернуть СССР 2 (СИ)

Я рассердилась. Не на Анжелику. Что с неё возьмёшь, ребёнок ещё. Сама до конца не понимает, что хочет. Но вот этот её выбор меня совсем не радует. Если она закончит педучилище, то сможет работать хоть в детском саду, хоть в школе, хоть частной гувернанткой. И поступать можно куда угодно — там спектр ВУЗов, куда берут, огромный. А бухучёт — достаточно узкая специальность. Нет, я не против профессии бухгалтера. Но это же люди особого склада мышления, люди-компьютеры. Не каждый имеет такие способности, не каждый может, не делая ошибок, бытый час оперировать огромными массивами данных. Я хорошо помню, как в девяностые все толпой ринулись становиться бухгалтерами и экономистами. Поголовно. Это казалось так круто. Казалось, что получи вожделенную корочку и деньги сами потекут к тебе рекой. А на самом деле это самая ответственная и недооценённая работа. Эти же бухгалтера зачастую сидят до ночи, особенно если квартальные отчёты. А зарплаты у них не то, чтобы и ах. Нет. У главного бухгалтера и заместителя ещё нормально, а вот остальные. И ведь не все становятся главными бухгалтерами.

Анжелика не потянет такую нагрузку, я же вижу. Она примеры по математике по пять раз перепроверяет, и каждый раз другой результат у неё. Ну и какой из неё будет бухгалтер? Да и учёба. Это же не радость познания, а сплошное мучение будет.

Нет, я решительно не могу этого допустить! Только через мой труп!

А вслух сказала:

— А почему ты решила, что если пойдёшь на бухгалтера, то этот мальчик с тобой сразу же встречаться будет? Или у вас все девочки реши поступать на бухгалтера?

Судя по тому, как дёрнулась Анжелика. Именно так всё и было.

— Я скажу тебе так, Анжелика, а ты подумай, — сказала я и села напротив неё за столом. — Вот представь ситуацию. Я просто пример рисую. Вот представь, ты поступила туда же, куда и этот парень. Хоть учёба тебе не нравится и бухгалтером ты никогда и не хотела стать. Учишься с ним в одной группе…

Глаза Анжелики затуманились, и я чуть сбавила обороты:

— И тут он начинает встречаться с другой девочкой. Вот понравилась она ему и всё.

— Ну почему ты сразу… — взвилась Анжелика.

— Ну ты же сама всё понимаешь, — переключила я её с позиции «ребёнок» на позицию «взрослый», — если он с первого взгляда не стал за тобой ухлёстывать, то ты можешь годами его соблазнять, и может даже что-то и получится у тебя, не спорю, но вдруг придёт какая-то девочка — и всё, его накроет. Химия. В жизни так бывает. Это называется любовь.

Анжелика сидела ошарашенная.

— А ты учишься с ним в одной группе. Видишь его все дни напролёт много лет подряд. И ты приходишь на пары, а там он с этой девочкой. Счастливые. Держатся за руки. Смотрят друг другу в глаза. А ты смотришь на них. На их любовь. А потом звенит звонок, приходит преподаватель и начинает нудно рассказывать тебе про бухучёт. Который ты ненавидишь. А потом вы заканчиваете учёбу, они женятся, поступают на бухгалтеров дальше в институт. А ты идёшь работать по ненавистной специальности куда-нибудь к нам в ЖЭК или на фарфорово-фаянсовый завод. И всю жизнь пересчитываешь чужие деньги и перекладываешь бесконечные стопки бумаг.

Анжелика всхлипнула:

— Что делать?

— Да всё просто, — пожала плечами я и вернулась к перетиранию вымытых тарелок. — поступай в педучилище. Всё равно вы будете пересекаться. Если он западёт на тебя — то найдёт хоть и в Нефтеюганске. А если нет, то ты сохранишь лицо и собственное достоинство. А главное — ты получишь нужную специальность. Изучишь иностранный язык.

— Ты же считаешь, что переводчиком быть плохо, — нахмурилась Анжелика.

— Да, считаю, — кивнула я, — эту работу тоже надо или дико любить, или иметь хороший тыл, чтобы устроиться на работу. Вот представь ситуацию. Я моделирую, тоже пример. Предположим, тебе удалось устроиться переводчиком-синхронистом в какую-то фирму. И вот идёт встреча делегации наших с иностранцами. К примеру, из Америки, впрочем, неважно. Ты сопровождаешь их на все мероприятия и переводишь. Вроде всё хорошо. Но давай я приведу более детальный пример.

Анжелика кивнула, и я продолжила: