Бабья доля (сборник)

Уже он в травах, по-степному колких,уже над ними трудятся шмели,уже его остывшие осколкипо всей земле туристы развезли.И всё идет по всем законам мира.Но каждый год, едва сойдут снега,из-под его земли выходит мина —последний, дальний замысел врага.Она лежит на высохшей тропинке,молчит, и ждёт, и думает своё.И тонкие отважные травинкина белый свет глядят из-под неё.По ней снуют кузнечики и мушки,на ней лежат сережки тополей,

и ржавчины железные веснушкиеё пытались сделать веселей.Она жадна, тупа и узколоба.И ей не стать добрее и земней.Её нечеловеческая злобатак много лет накапливалась в ней.Добро и зло кипят, не остывая.Со смертью жизнь сражается века.И к мине прикасается живая,от ненависти нежная рука.Потом ударит гром над степью чистой —и отзовётся эхо с высоты.И на кургане шумные туристы,взглянув на небо, вытащат зонты.

Они пойдут по этой же тропинкеи даже не заметят возле ногусталые дрожащие травинкии след тяжелых кованых сапог.Пускай себе идут спокойно мимо!Пускай сияет солнце в синеве!Ведь жизнь – есть жизнь.И все солдаты мираи молоды, и бродят по траве.1963

Побратимы

В марте 1960 года Н. С. Хрущев подарил мэру города Дижона канонику Ф. Киру картину художника Ф. Суханова «Эстакада Сталинградской ГЭС»

Я о Франции думала —с детства, наверно:

там, в какой городок ни придёшь,все мужчины добры,как герои Жюль Верна,все мальчишки смелы, как Гаврош!…Над Дижоном весеннее солнцеи весенних небес чистота,и, от солнца сощурившись,смотрят дижонцына кусок костромского холста.А на нём – не тревога, не горе,не развалины прошлой войны —волгоградское небо,волгоградское море,волгоградские души видны.

Я сегодня особенно рада:не бомбежку, не смерть, не бои —посмотрели дижонцыв глаза Волгоградаи увидели думы свои.А на свете весна.Распускаются липы.А на свете, куда ни пойдёшь,все мальчишки отважны,как Саша Филиппов —мой земляк,волгоградский Гаврош.1963

«С давних пор, застенчивых и милых…»

Валентине Терешковой