Бабочка

— Давайте, только не телитесь там особенно, — ответил Гвоздь, не отрываясь от окна, — из сети все вышли?

— Угу, не маленькие. Нечего отсвечивать у них на компах, сами знаем. Далеко соваться мы тоже не будем.

Гвоздь продолжил пялиться на едва заметную дорогу. Всё было неправильно — шли по давно нехоженой дороге как по пляжу, сунулись в странный лес, о котором вообще ничего известно не было, как к подруге в бюстгальтер. Про недостроенный дом и говорить нечего — не обошли его даже, сразу в комнату полезли. А ведь тут ещё один такой дом есть. По уму бы комнаты надо все проверить на предмет «нету ли там кого?». А если есть, то что тогда? Если там зверьё какое — шума будет ого-го, а шуметь сейчас никак нельзя. И всё на грани суеты, в медленной спешке, когда можешь и быстрее, но уже нельзя, а хочется. Сколько раз помереть могли за последние полчаса, не сосчитать.

А всё из-за этой толпы мертвяцкой. Не те ли это вояки, про которых Борщ рассказывал? Даже если и те, значения это уже не имеет. Те, эти, наши, не наши… важно количество и броня. Сколько там Матрас насчитал, порядка тридцати где-то. Бронька у них не самая слабая, шлемы опять же. Скольких мы снимем, пока они прочухаются, троих, четверых? Даже если десятерых (стрелять-то нужно в голову, а там шлем — поди попади ещё), остальные двадцать вдарят к тому моменту по нашей лёжке из всех стволов. Вояки опять же, у кого-то из них и что-то серьёзнее автомата может оказаться. Такое, что сразу в фарш, без вариантов.

— Терпеть не могу эту неопределённост, — думал Гвоздь. — Снаружи выгляжу сталкером, а внутри ну совсем не сталкер. Потому что никогда и не был сталкером. Никогда их не понимал. Ну как можно лезть непонятно куда, зачастую не зная, что тебя там ждёт, а порой даже не осознавая, куда ты вообще лезешь? О да, сокровища ушедших поколений и государств, бумажки, груды радиоактивного говна и разное аномальное дерьмо. Великие загадки, секреты и прочие тайны трусов Шахерезады. Стоит оно денег? Возможно. А жизни? Своей жизни, единственной и неповторимой. Да не стоит ни хера. Вон парни на дороге деньги любили, думали, что помогут им серьёзное снаряжение с крутым вооружением, а им по мозгам Радар, или что-то в этом роде, разок вжарил и всё. А может и выбросом прошедшим приложило, но большой разницы для них это уже не имеет. Тащутся по дороге, мычат что-то и ни деньги им не нужны, ни прочие блага цивилизации. Да что там, сами себе не нужны. Нет у них смысла в жизни, потому что жизни этой у них тоже больше нет. И сознания толком тоже нет, остался лишь набор приобретённых рефлексов и чего-то ещё. Всё, отъездились.

Куда они там идут, на запад? В Вилёвск, надо полагать, будь он неладен. Вот что их туда тянет, как будто им там намазано? И ведь не всех тянет, но большую часть. А мы куда шли? В ту же сторону, если так подумать. Может мы и вправду уже мертвы и это всё нам просто чудится? Подцепил нас Контролёр, картинки шлёт, а мы в Вилёвск топаем. Кто знает, может вояки-то как раз и нормальные, а контра этот нас с дороги увёл, чтобы им на глаза не попались. С мертвяками у них разговор короткий. И не только у них, да и разговора-то и нет, если так посудить. Вот пройдут вояки, там и мы дальше потопаем, воображая, что живые, что у нас есть цель, что у нас есть в жизни что-то важное. А на самом деле это всё просто иллюзия и нет у нас ничего этого, осталось только полурастительное существование до того момента, когда тело уже совсем сгниёт. Без смысла, без целей, без мечтаний, без надежд, без мыслей и без какой бы то ни было пользы. Существование, одно слово.

А может оно так и лучше? Уж точно легче — нет никаких проблем, ничего тебя не беспокоит. Нет болезней, нет тревог, нет ожиданий и сожалений. Полное равнодушие даже к себе самому — как можно беспокоиться о том, чего нет? Если для остальных тебя нет, то нафиг ты нужен себе самому? Без разницы куда идти — всё одно и то же…

— Э, Гвоздь, ты чего?

Гвоздь как будто вывалился из другой реальности. Мир снова приобрёл цвета и звуки.

— Ты о чём задумался-то? — Матрас энергично тряс его за плечо. — Сам не свой как будто был.

— Ох, мужики, — Гвоздь постепенно приходил в себя, — Вырубило меня что-то как будто. Что с мертвяками?

— Прошли мимо минут пятнадцать назад. Растяжки-то мы быстро поставили, за пять минут управились. Вернулись сюда, смотрим — ты тихо так сидишь, застыл как статуя и в окно уставился. Подумали, что это какая-то техника особенная, чтобы не отсвечивать — мало ли, чему вас, шпионов, там учат. Побледнел потом, ну а когда у тебя губы дёргаться начали, тут до нас дошло, что ерунда какая-то происходит.

— Смурь какая-то в башку полезла, — Гвоздь приложился к фляге с водой, — Сам не понял, как оно началось. Осмотреть здесь всё надо, не знаем же, что тут вообще происходит.