Бабочка

— Вот как я работаю. Я еду первым на этом автобусе, приезжаю в какой-нибудь тихий городишко типа этого, договариваюсь с местными священниками. За половину моей выручки они соглашаются отменить на время свою службу и поощрять верующих пойти в мой шатер. Все счастливы. У меня деньги, у священников деньги, у верующих временная передышка от гнева Господня.

Мечтая о глотке спиртного, Дэнни спросил:

— А мы здесь причем?

— Мне нужны свои люди в аудитории, чтобы дела пошли. На двадцать пять человек хорошо иметь одну подсадную утку. Когда я делаю заранее условленный жест, вы, а потом и люди вокруг вас, начинают хлопать. Когда я подаю другой сигнал, вы встаете и поете Аллилуйя! Приходит время пожертвований, а все уже так заведены, что буквально опустошают свои карманы. Что скажете?

— Какова наша доля?

— Ваша доля? — Билли Боб Магдалена откинул назад голову и рассмеялся. — Вот это да, ребята. Ваша доля в том, что я не сдаю вас шерифу после случившегося.

Затем он замолчал, ковыряя в зубах и оценивающе смотрел на ребят. Он думал о том, что люди всегда положат в тарелку больше, если вокруг них будут крутиться такие привлекательные молодые жеребчики.

— Пять процентов от выручки, — решил он. — Поделите на двоих. Плюс вы ездите в автобусе и бесплатно питаетесь. У меня маршрут до Луизианы и Оклахомы. Возможности, ребята, неограниченные. Что скажете?

Боннер посмотрел на Дэнни, и они обменялись улыбками.

Тем утром она кормила их жареной ветчиной и печеньем на сливочном масле. Потом поставила перед ними огромные тарелки с чили, кукурузный хлеб, ледяное молоко. Дэнни улыбнулся ей своей неотразимой улыбкой, смерил ее взглядом и тихо сказал:

— Никто, мадам, не умеет так делать чили, как женщины в Техасе. Это точно!

Он посмотрел на Боннера через стол и подмигнул ему. Прошлую ночь они провели втроем в одной постели.

Вскоре после того, как они начали работать на Билли Боба Магдалену, эти два парня из Сан-Антонио обнаружили, что многим из жен фермеров, живших в глуши, хочется немного развлечений. Мужья слишком уставали от работы на полях или были весьма пуританских нравов. Многие жены находили отдушину в этих двух красивых молодых людях, которых можно было уговорить делать все. Прошлой ночью молодая хозяйка хотела, чтобы Дэнни и Боннер занимались с ней любовью одновременно. Для Дэнни это было внове, и он решил, что ему понравилось.

Кроме того, на следующее утро каждого ждала десятидолларовая бумажка около тарелки.

— Как жаль, что вы не можете остаться немножко подольше, — сказала хозяйка, принеся еще один кувшин молока.

Покачиваясь на стуле, Дэнни одарил ее одной из своих лучших улыбок. Эта жена фермера была многосторонне одарена: безудержна в постели и почти такая же хорошая кулинарка, как старая Евлалия.

Дэнни и Боннер присоединились к Билли Бобу Магдалене год назад. Тогда они лишь заскочили домой к Боннеру забрать вещи и ушли, даже не попрощавшись с миссис Первис. Вскоре после этого они обнаружили, что им не нужно спать в дурно пахнувшем автобусе рядом с сестрой Халли, братом Бадом и его преподобием. В каждом городке, который они посещали, разворачивалась жестокая борьба за честь покормить и приютить у себя очаровательных помощников. Когда его преподобие разобрался что к чему, он ничего не имел против. Они были его лучшей приманкой.

Почти мгновенно возросла выручка. Дэнни и Боннер ходили между рядами, растапливали своими улыбками сердца, и люди легче расставались с деньгами.

Однажды вечером, когда они стояли неподалеку от Остина, Билли Боб Магдалена страдал несварением желудка и не мог работать. Дэнни решился сам проповедовать и обнаружил, что делает это гораздо лучше, чем его преподобие. Его природная энергичность и магнетизм вмиг заразили аудиторию. В ту ночь выручка была наибольшей. Потом Дэнни по своему усмотрению отобрал женщин из толпы, страждущих получить личную аудиенцию.

Примерно в то же время Боннер заявил, что им, пожалуй, не нужна сестра Халли и брат Бад. В конце концов, почти каждый город имел орган, и почти каждый органист был женского пола. Считалось честью играть на религиозных собраниях Билла Боба Магдалены, и ни у кого не возникало мысли о вознаграждении. Ребятам удалось убедить его преподобие оставить Халли и Бада в Шривпорте. Они доказали ему на бумаге, насколько увеличится их доля без этих двоих.

Тем не менее этого Дэнни и Боннеру было недостаточно. Вытирая тарелку мякишем, благодаря за кусок яблочного пирога, Дэнни снова стал думать. Последнее время его чрезвычайно занимала мысль, что многие их возможности остаются неиспользованными.