Бабочка (ЛП)

Роман вдыхал и выдыхал через нос, крепко сжав челюсти, а выражение лица становилось все более напряженным. Его видящий глаз впился в мои.

— Софи, ты не пойдешь на свадьбу с Хренобликом. Ты идешь со мной.

— Что?!

— Ты слышала меня. Позвони ему и скажи, что тебя подвезут. Если этого не сделаешь, ты пожалеешь.

Не дождавшись от него подробностей, я огрызнулась:

— Это угроза?

— Нет, Софи, это заявление. Оно заканчивается точкой. — Он повернулся к мадам Дюбуа, которая оставалась молчаливым наблюдателем на протяжении всей этой неожиданной, неловкой встречи. — Мадам, пожалуйста, приготовьте платье для Софи. Мы скоро уезжаем.

— Oui, monsieur.

Я увидела торжествующую улыбку на ее обычно безмятежном лице. Собрав платье, она ушла.

Не говоря ни слова, Кендра развернулась на каблуках. Потом бросила на меня еще один уничтожающий взгляд и перевела свои ядовитые глаза на Романа.

— Будь осторожен, Роман. Ты же не хочешь, чтобы тебя арестовали за совращение детей. — И с этими словами она вышла из студии, размахивая своей огромной сумкой и не оглядываясь.

У меня скрутило живот. Вечер еще не начался, но мне уже хотелось, чтобы он поскорее закончился.

Глава 19

Роман

Это была плохая идея. Действительно плохая идея.

И это все ее вина. Софи. Увидеть ее почти голой в этом сексуальном белье оказалось достаточно, чтобы толкнуть меня через край, но потом я узнал о ее свидании с Хренобликом. Мне — пиздец. Полный пиздец.

Будучи затворником, я не помнил, насколько сумасшедшим мог быть город в субботу вечером, а поскольку в городе проходила какая-то нелепая конференция, то наблюдался наплыв туристов. Да еще все жители Нью-Йорка и их матери сбегали из города на праздничные выходные. Я не смог нанять транспорт — ни водителя, ни Uber, ни другое такси. Я, Роман Херст, был вынужден арендовать гребаную машину. А я не водил машину уже несколько лет. Пусть будет десятилетие. Моя рука дрожала, пока я подписывал договор аренды. Следовало передумать и разорвать его. Это определенно была большая ошибка.

Общепринято, что некоторые вещи никогда не забывались. Например, езда на велосипеде. Завязывание шнурков. Или вождение автомобиля.

Да, я не забыл, как водить машину, но чувствовал себя неуверенно за рулем. А все эти чертовы навигационные штуки, которые теперь были в машинах, делали меня еще более раздражительным. BMW — это как какой-то футуристический космический мобиль. Я даже не знал, как включить зажигание с помощью чертовой кнопки «старт». Оглядываясь назад, мне следовало арендовать вертолет. О чем я, блядь, думал? Это все чертов Хреноблик. Он затуманил мне мозги. Блин, если бы он не собирался на эту чертову свадьбу в качестве спутника Софи, меня бы здесь и не было. И если вождение не так уж и плохо само по себе, то мысль о том, чтобы пойти на свадьбу, — еще более тошнотворна. Да еще в Коннектикуте. Хотя я создавал множество свадебных платьев для клиентов, никогда не присутствовал на свадьбах. Была только одна, на которой мне хотелось побывать. Но этого не случилось. При этой мысли меня пронзили печаль и раскаяние.

Сидя на пассажирском сиденье, одетая в одну из вещей, купленных в магазине Гудвилл, с волосами, заплетенными в две длинные косы, Софи рисовала бабочек и совершенно не замечала моего внутреннего смятения. На меня обрушился поток эмоций. Печаль. Сожаление. Вина. Раскаяние. Опасения. Я включил радио, надеясь, что музыка меня расслабит. WQSR, станция классической музыки. Это не так. Задумчивая «Пятая симфония Бетховена

», исполняемая Нью-Йоркским филармоническим оркестром, только усилила мое беспокойство.

Мы свернули на живописную Мерритт-Парквей, и я начал волноваться еще больше. По радио звучала фортепианная композиция в быстром темпе. «Полет шмеля». Мои нервы гудели на пределе. В зеркале заднего вида я заметил напряжение, отпечатавшееся на моем лице. Складку между бровями. Морщины на лбу. Серьезно, мое лицо было похоже на строительную площадку. Пальцами я сжимал руль так крепко, что руки болели.

Словно почувствовав мое расстройство, Софи повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты в порядке?

— Да, — пробормотал я. Нет! Большими буквами НЕТ! Мой желудок скручивало, пока я с трудом дышал, борясь с тошнотой, поднимающейся к горлу. На лбу выступили капельки пота. Моя кожа стала меловой. Желчь смешалась с кусочками моего темного разбитого «я».

Затем, когда я приближался к съезду на Гринвич, зазвучал похоронный марш Шопена, и в это же время передо мной проехал минивэн, на заднем стекле которого была наклейка. Ребенок на борту. И я полностью потерял контроль над собой, поэтому свернул машину на обочину. Да так резко, что шины завизжали об асфальт.

— Господи, Роман! Что ты творишь? — выкрикнула Софи, когда я резко выжал педаль тормоза, поставив машину на парковку и выпрыгнув из нее. Не закрывая дверь, я наклонился и с громогласной отрыжкой блеванул на дорогу. Все содержимое моего желудка растеклось лужицей подо мной, включая мои ботинки. Машины проносились мимо меня. Вонь стояла ужасная.