Бабочка на запястье (СИ)

— Папаша значит один, ну сходство конечно капитальное. Во всем блядь, — хочет убедить, но он ее не знает как я.

Задевает твою мать! Это задевает. Даже мысленно не принимаю их сравнение.

— Они совсем не похожи. Ни внешне, ни характером — неосознанно встаю на позицию Евы. В этом вся мистика, как и в моих ощущениях.

Тим сверлит глазами, пытаясь докопаться до правды. Что-то обдумывает. И мне это фронтально не нравится. В голове муть. Хочу и должен. Сейчас не знаю как правильно.

— Вот как ну — ну. Ты меня сто лет знаешь, как и я тебя, раскинь мозгами. Нас двое, один держит ее на прицеле, другой сканирует окружение. В чем риск? Вычислим мудака и Go рыжая змея, к себе в Питер.

Тимура я знаю от и до. Он бы ни за что, не стал втягиваться, не разобравшись, а мы толком даже не обсудили. Ответ один. Ева постаралась. Уговором он не поддается. А ее повадки я за короткое время изучил. Если захочет, может вынести мозг в легкую.

— Как она узнала пароль? — по виноватому фейсу определяю, что не ошибся.

— Заебал, со своим механическим мозгом, через зеркальце подсмотрела — хмыкаю, знакомая тактика. Умно, белочка, со мной бы не вышло. Пятерку тебе за это.

— А ноутбук?

— Занервничал, вышел на полчаса, подышать — доверие низким креном летит в никуда.

— А кто даст гарантию, что на встрече такого не случится? — срываюсь, мой вид оставляет желать лучшего. Давлю на него с такой злобой, что Тима переписывает в такую же агрессию.

— Иногда, можно работать без гарантий, здесь риск минимальный — почти орет мне в лицо.

Сжимаю зубы до хруста. Шумно дышим. Я блть затылком чувствую, как Ева следит за нами на верхнем этаже. Не спускайся, убеждаю ее телепатическими волнами. Не спускайся.

— Чем? Ммм? Тем, что мы подсунем девушку больному уебку, который будет ее насиловать неделями, а потом убьет — восстанавливаю дыхание и говорю это так тихо, чтобы она не слышала. Я это слышать, тоже не хочу.

— Не нагнетай, с утра прошвырнемся в клуб, определим все тайники, маяк на нее прилепим и все, безопасность обеспечена. Через два часа оттрахаешь на прощанье змею и отпустишь довольную домой.

На пять минут восстанавливается тишина. Тяжелым прессом давит голову. Я перемалываю все за и против. Это вседозволенность, распоряжаться судьбой Евы, но и долго мы находиться вместе, не можем. У Тима холодная голова — у меня нет. Кипятком вьет по нервам, я мыслю неадекватно.

— О кей, я сам проверю клуб и переночую в гостинице, завтра приеду в семь.