Бабочки в жерновах

Для всех обитателей Эспита, для всех калитарцев, видевших свой последний день, самым приятным зрелищем стало бы, конечно, бездыханное тело Лэйгина, остывающее на песочке. Да и для него самого, кстати. Легче бы отделался. Однако Лив, вопреки всему, была не слишком разочарована, обнаружив, что мурранец шевелится и моргает. Даже обрадовалась. И, что совсем уж странно, почти не удивилась этой своей радости.

— А вот и наш герой! — воскликнула она и подмигнула Лансу: — Ну что, герой? Жив? Счастлив?

Верный пес, уловив в голове хозяйки доброжелательность, отошел в сторонку, дав Лансу встать и ощупать себя на предмет ранений. Болело всё тело — от макушки до пяток. Ночное путешествие по каменному лабиринту кому угодно аукнется.

— Счастлив, потому что жив. А что, по мне уже успели соскучиться?

«Э-э, да ты еще ничего не понял, друг ты наш бесценный!» — чуть не ахнула дама Тенар вслух, однако вовремя прикусила язык. К чему расстраивать человека раньше времени?

— Ага, соскучились, — хмыкнула она. — Ну, давай порадуемся. Пока, — и негромко добавила, оглянувшись на подбирающихся поближе сограждан: — Я так и знала, что это всем нам только добавит проблем. Представляешь, сколько народу теперь захочет придушить Исила? А уж Кат с ее щипцами… Зато теперь понятно, почему Палач всегда зубы рвет с такой сладкой медлительностью! — стражницу аж передернуло от воспоминаний. Сообразив, что слишком увлеклась, она подытожила многозначительно: — В общем, нас ждут веселые деньки.

Но все-таки, вопреки мрачным прогнозам, Лив и выглядела, и чувствовала себя вполне довольной, даже как-то ожившей, что ли. Впрочем, и подоспевшие эспитцы… то есть калитарцы… нет, все-таки уже эспитцы! — тоже лучились бодростью. Доброты и благодарности в их лицах не читалось, однако это уже нюансы, верно?

Поначалу Ланс даже обрадовался.

— Вот видишь! Что-то же изменилось! — воскликнул он, но очень скоро подошли другие «осчастливленные» им островитяне и принялись выражать свои дружеские чувства весьма болезненными похлопываниями по спине. Так и норовили задушить в дружеских объятиях. И кабы не дама Тенар рядом, то утопили не только в показной радости, но и в морских волнах. Чтобы потом сказать, мол, так и было.

И не оказалось среди них ни доктора Хамнета, ни Берта Балгайра, ни тем более лорда Тая. Зато Элисон Хил вертелся тут как тут. В старой армейской куртке поверх майки и с ополовиненной флажкой в руке.

— Эй, Лансик, ты мне скажи сразу — колесо в какую сторону крутил?

Ветерану не трепелось узнать, кто же в этот раз, в последний раз выиграл пари.

Конечно, Фрэн возмущенно пнула его в голень, а Мерерид прошипела змеюкой:

— Как тебе не стыдно, солдафон?

Но Воину стыдно не было никогда, тем паче в нетрезвом виде.

— А я хочу знать! И точка!

— Отвечай, давай! Я двадцатку поставила на то, что влево повернешь! — сердито прокричала Кат.

Ланс, чуя, что вливание его в общину пройдет не так уж и безболезненно, лишь руками развел:

— Не до того было как-то.

Разочарованию островитян не было предела. Хил и Гаральт сразу же начали спорить, кто же сорвал куш в этом спорном случае.

— Тогда забираем денежки обратно, — засуетилась Фрэн. — Верно же? Раз так.

Ведьме совершенно не улыбалось потерять ставку из-за оплошности чужака.

— А где… — хотел спросить Ланс, но дама Тенар его перебила.

— А Рыжий-то уплыл. С утренним приливом снялся и ноги унес. Когда мы все проснулись, его и след простыл, и «Келсу» не видно на горизонте…

«Значит, вот оно как!» — подумалось мурранцу без толики удивления. Он бы тоже сбежал подальше от Эспита и его обитателей. За века перерождений Берт, как и все остальные, мало изменился, а значит, претензий к Рыжему поднакопилось изрядно.

— Кстати, о Келсе, — это подала голос Танет. — Ты лица ее не запомнил, Лэйгин? Сможешь узнать?

Она сидела на камушке, нога на ногу, и роняла каждое слово, точно жемчужинку в бокал. Искусительница по призванию, сам Соблазн во плоти. Только вот не действует на Лэйгина её обаяние почему-то.

— У меня не очень хорошая память на лица, Оливи

Никогда не поздно показать зубы, верно? Все равно по сравнению с эспитцами Ланс чувствовал себя невиннейшим из младенцем. А с другой стороны… Они ведь ничуть не хуже остальных людей.

— Я тебе не Оливи, чужак, — огрызнулась девушка. — А маленькой дряни тут лучше не показываться. И Рыжему тоже. Так им и передай при встрече, — заявила она, спорхнув с камушка.

— Как скажешь, Наложница.

Ухмылка у Ланса получилась злой и очень искренней.

— Не горячись, я еще успею запомнить, как тут к кому правильнее обращаться. Со временем, конечно.

Но Танет уже ушла. Лорду докладывать будет, не иначе.

— Она права, — серьезно заметила Лив, украдкой показав за спиной островитянам кулак. — Берту и девушке здесь теперь не место.