Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Никакого ответа. Из мрака донесся легкий топот – какая мягкая поступь у этого великана. Шаги удалялись. По идее Эльса должна была быть перепугана насмерть, Монстр мог сделать с ней что угодно. Он мог прихлопнуть ее одним движением. Но Эльса была слишком зла, чтобы бояться.

– Бабушка просит прощения! – завопила она.

Вокруг не было ни души. Но и снег не хрустел. Наверное, Монстр остановился.

Не задумываясь, Эльса устремилась вперед – туда, где только что раздавались шаги. Она ощутила движение воздуха – это метнулись полы его куртки. Он побежал, Эльса, спотыкаясь в снегу, бросилась за ним и ухватила за штанину. Когда она упала навзничь прямо в снег, то увидела, как он стоит и смотрит на нее сверху вниз в свете последнего фонаря на улице. Слезы замерзли у нее на щеках.

Монстр был явно больше двух метров. Огромный как дерево. На лоб свисал толстый капюшон, черные волосы падали на плечи. Лица было почти не видно в густых, как шерсть, зарослях бороды, а из тени капюшона на глаз наползал ужасный шрам – будто кожа в этом месте расплавилась. Эльса почувствовала, как его взгляд проник в самую глубь ее существа и потек вместе с кровью по венам.

– Пусти!

Над Эльсой сгустился мрак.

– Бабушка просит прощения! – выдохнула Эльса, протягивая конверт.

Монстр его не взял. Эльса отпустила штанину, опасаясь пинка. Но Монстр лишь слегка попятился. В следующий миг он издал рычание, напоминающее слова. Он словно бы обращался к самому себе:

– Прррочь, глупая девчонка…

Слова пульсировали в барабанных перепонках. С ними было что-то не так. Она понимала их, но слова застревали в слуховом проходе и свербели, словно не могли протиснуться дальше.

Монстр отвернулся – резко и злобно. И в следующий миг исчез. Как будто ушел в люк, открывшийся в темноте.

Лежа в снегу, Эльса ловила ртом воздух, а холод давил на грудь ледяной ногой. Она вскочила, разбежалась, скомкала конверт и кинула его в темноту вслед Монстру.

Трудно сказать, сколько вечностей пролетело, прежде чем Эльса услышала, как за спиной у нее открывается дверь в подъезд. Послышались мамины шаги, ее голос. Закрыв глаза, Эльса бросилась к ней в объятия.

– Что ты здесь делаешь? – в ужасе спросила мама.

Эльса молчала. Мама нежно взяла ее лицо в руки.

– Откуда у тебя синяк?

– Футбол, – прошептала Эльса.

– Ты врешь, – прошептала мама.

Эльса кивнула. Мама крепко держала ее. Эльса рыдала, уткнувшись ей в живот.

– Мне плохо без бабушки…

Мама села на корточки и прижалась лбом к ее лбу:

– Мне тоже.

Они не слышали, как в темноте к ним подошел Монстр. Не видели, как он подобрал скомканное письмо. Но в конце концов, крепко прижавшись к маме, Эльса поняла, что было не так со словами Монстра.

Он говорил на тайном языке, который знали только Эльса и бабушка.

Можно любить свою бабушку на протяжении долгих лет, не зная о ней ровным счетом ничего.

8. Резина

Сегодня среда. Эльсе снова пришлось бежать.

Почему – на этот раз ей было неизвестно. Возможно, потому, что на носу были рождественские каникулы, и ее преследователи, понимая, что теперь надолго останутся без жертвы, решили напоследок отвести душу. Наверняка Эльса не знала. Со светлыми головами не поймешь, какой у них провоцирующий фактор. Может, вообще никакого. Те, кого никогда не травили, всегда думают, что непременно должен быть повод. «Неужели к тебе пристают ни с того ни с сего? Наверняка ты их чем-то провоцируешь!» Но травля устроена иначе. И Эльсу изводят только потому, что она находится рядом в данный момент времени, вот и все. Сам факт ее существования и есть провокация, этого достаточно.

Тем, кого никогда не травили, это объяснять бесполезно. Все равно что объяснять светлым головам, которые думают, будто заячьи лапки приносят удачу, потому что если бы лапки действительно приносили удачу, то оставались бы у зайцев.

И незачем искать виноватых. Дело не в том, что папа сегодня немного опоздал, просто уроки закончились раньше. А быть невидимкой довольно сложно, если преследование начинается прямо в школе.

Поэтому Эльса побежала. Бегает она хорошо.

– Хватай ее! – закричала девчонка у нее за спиной.

Сегодня все началось с шарфа. По крайней мере, так поняла Эльса. Она уже разбирается, кто в школе и как ее травит. Одни пристают только к слабым. Другим нравится просто гоняться за жертвой, они даже не бьют ее, когда догонят, им достаточно страха в ее глазах. Есть и такие, как тот мальчишка, который дрался с Эльсой за то, чтобы быть Человеком-пауком: этот изводит ее из принципа, не выносит, когда с ним спорят. Особенно не такие как все.

Другое дело эта девчонка. Ей как раз нужен повод, чтобы оправдать травлю. «Хочет почувствовать себя героем», – холодно и ясно рассуждала Эльса, подбегая к забору. Сердце колотилось, будто стенобитная машина, а горло горело, как в тот раз, когда бабушка приготовила смузи из перчика халапеньо.