Багдад до востребования

– Да сиди ты! – осадил обескураженного гебиста посол. Сам вскочил на ноги и оперся руками о столешницу. Подавив волнение, продолжил: – Ступай к сантехникам, но не один, а с Димой. Погляди, вооружены ли, и жестко внуши: трубопровод через частные владения не прокладывают, его у нас быть не может. Так что пусть сворачивают провокацию и убираются вон. О реакции доложишь. Тем временем я свяжусь с иракским МИДом и заявлю протест. С сантехниками разберешься – готовь каждому боекомплект и составь круглосуточный график патрулирования здания. Еще… проведи занятие по навыкам обращения с оружием. Паче чаяния полезут – стрелять, не раздумывая. Не забудь включить в график и меня. Все!

Иракский МИД ни о каких ремонтных работах на Аль-Мутанаби слыхом не слыхивал, заверив, что на урегулирование инцидента уйдет, максимум, полчаса.

Обещание сдержали, правда, не совсем чтобы… Бригада сантехников не исчезла, а перебралась в канадское посольство, расположенное напротив. Там «работяги» заняли третий этаже, где, распахнув окна, установили пулемет и две снайперские точки. Сбросив робы, обнажили пятнистую форму спецподразделения.

Весьма похоже, что адресованная МИДу нота протеста возымела свое – ведь на требования Игоря Тимофеева разойтись «сантехники» не реагировали, тупо повторяя: «Весь район из-за вас без воды». В любом случае, подвижка обозначилась, внушив надежду, что с акцией иракцы, по крайней мере, повременят. Меж тем краны в посольстве по-прежнему травили воздух, МИД же на звонки перестал отвечать.

Посольский персонал с момента объявления осадного положения преобразился. Если еще вчера у всех тряслись поджилки от осознания, что до бомбардировки Багдада всего два дня, и им отведена роль где продажной девки, а где пушечного мяса подыхающего советского империализма, то ныне, перед лицом нежданной, зато овеществившейся угрозы, без громких слов, коллектив сплотился. Должно быть, не последнюю роль в климате моральной спайки и взаимовыручки сыграл шеф, естественно, без позы растворившийся в ополчении. Тем самым дал знать: на войне все равны, а командовать – Тимофееву и Кормову, профессионалам.

Виктор Викторович вовсе изумил коллег, когда инициировал вылазку за водой, заявив: «Мы с Петей (водителем) – идеальные кандидатуры. Убежден: нас не задержат».

И на самом деле не остановили, хотя отправили за «Чайкой» кортеж из двух машин. Эскорт чуть не покорежил друг друга, когда поднадзорное авто затормозило буквально в двухстах метрах от посольства, у водоколонки.

При виде пластмассовых емкостей, которые посол с водителем стали выгружать из багажника, стража растерялась. О том, что посольство отрезано от водоснабжения, им, рядовому звену осады, было неизвестно. Зато вменялось задерживать любое покидающее посольство лицо, лишенное дипломатического иммунитета, равно как и подозрительный груз. На удачу предприятия, резервуары были прозрачными, да объема небольшого – 20 литров. На троянского коня не тянули, к тому же за несколько минут заполнились Н2О.

Однако, когда мобилизационный импульс угас, ополченцы зашушукались: «Шеф, бесспорно, герой, но партизанщина зачем? Мы же посольство, а не караулка. Почему о провокации не трезвонит на весь мир? А главное: что мешает Москву подключить? Связь-то работает. И вообще: откуда напасть? До сих пор риторика Хусейна – исключительно антиамериканская. Мы здесь при чем?».

Между тем, по мере того как боевой дух ополченцев затягивала тина сомнений, Виктор Викторович, напротив, смотрелся убежденным в своей правоте. На укор Тимофеева «Да, связь контролируется, но обстановка – хуже некуда. Теряем что?» ответил: «Нас в чем-то подозревают, но руководствуются исключительно домыслами. Запросим помощь, свою мифическую причастность выдадим. И как ты не сечешь: ирако-кувейтский кризис – сплошная паранойя, и крупицы рационального! Так что отталкиваться будем от эскулапского «не навреди». Да и ясно: штурма не будет, иначе повязали бы нас еще ночью. Представляется, сами не знают, чего хотят…»

– Знают или нет, вопрос, надо полагать, открытый. Только, пытаясь понять, как нас угораздило в эту западню, на ум приходит ваш соратник по бардовской песне, пробравшийся в Багдад, должно быть, по дну Тигра. С него все началось! – Казалось, Тимофеев лишь ждал удобного случая, чтобы наболевшее выплеснуть.

– Ты бы еще Окуджаву в союзном бардаке обвинил, – вздохнув, откликнулся Посувалюк. – Пойдем лучше народ успокоим…

***

14 января 1991 г. 17:00 г. Багдад отель «Аль-Рашид»

Сюзанн Кларидж давно безутешно плакала, не припоминая уже почему. Ничего-то из ряда вон не приключилось. В полном здравии мать с отцом, в редакции обрывают телефон: когда «Бизнесвумен» Кларидж снова в эфире? Мерно пухнет счет в «Чейз Манхеттен Бэнк», смутно представляемого остатка. В списке «Самые влиятельные женщины США», на днях обнародованном, она на 37-ой позиции.