Багорт (Книга 2)

— Спасибо, Бакула, век не забуду твоей щедрости, — поблагодарил Ян.

— Мы в неоплатном долгу перед тобой, в любое время тебя будет ждать здесь радушный прием. Весть о тебе как о славном воине уже разносится по всей долине.

— Да я и не сражался вроде?

— То-то и оно, что целое городище отбил, селенья от разграбления и рабства спас, и все без армии, хитростью одной. На смерть людей посылать знаш ли, много ума не надо, а вот от нее оградить и честь соблюсти — энто подвиг достойный Великого мужа!

— Ну как скажешь, — улыбнулся Ян.

Коня герою пригнали знатного, богатырского: могучее сложение, грива черным шелком вьется, сразу видно конь победителя. Рядом семенила лошадка попроще, но тоже крепенькая, навьюченная всем, чего не пожалели для освободителя селяне. Колбасы, хлеба, бутыли с пивом, теплые вещи, табак даже имелся (это Ян уж потом на привале ревизию произвел).

Провожали всем селом, долго не желали отпускать, но Ян все ж таки вырвался из благодарных, удушливых объятий и, сверившись с новыми картами, что ему дал промысловик, пустился в путь домой.

Военное время

Мрамгор потерял в сражении у Синего леса много людей и немало Ведов. Посекли их лонгвинские воины, словно лес порубили. Реки три дня кровью текли, и все эти дни длилось стояние на костях, пока не отделили своих от чужих. А потом горели погребальные костры, затмевая свет солнца. Все понимали, что они выиграли сражение, но не войну, что будут еще битвы и еще смерти.

Захваченный Деей Вед оказался невероятно полезен. Влад с матерью склонили его к предательству своих. Поклявшись на крови, что сохранят ему жизнь, они заставили его призвать всех своих разбежавшихся соплеменников и уверить, что он нашел лазейку и может открыть врата домой. Многие отозвались и Морита с сыном отправили их на белый остров, спать вечным сном. Они наказали пленнику открыть врата именно туда, он, конечно, долго сопротивлялся, но желание жить все-таки взяло верх. Тогда он не знал, что жить ему придется в бывшей темнице Мориты, которая уже несколько недель пустовала. Клятву мать и сын не нарушили, жизни его не лишили, а о свободе уговора не было.

Но не личное участие Влада в сражении, ни хитроумный маневр с отправкой разбежавшихся Ведов на дурман-остров, не позволили Владу захватить главного их врага. Ихаиль либо скрывался либо вообще не принимал участия в битве. Но одно Дея знала точно — не без его участия развязалась эта война. Неспроста армия высадилась у ее леса. Ихаиль не забыл оскорбления нанесенного ее сестрами и пока он не отомстит, будет кружить вокруг ее дома, изыскивать средства сравнять Синий лес с землей, иссушить Лад озеро, а русалок выжечь, как выжиг Божену.

С давних пор правители Лонгвина мечтали прибрать к рукам жирный и сочный кусок Хоры. Для воплощения этих мечтаний в жизнь им не хватало лишь поддержки гонимых Ведов. Захваченный жрец рассказал, что Ихаиль убедил всех колдунов Лонгвина в том, что Багорт готовит коварный план против чародеев недружественного континента, а потом пообещал правительству поддержку уже настроенных против Багорта собратьев. Убедил всех в том, что настало время объединиться и поставить, наконец, жирную точку в давней вражде. О том, что у него имеются свои счеты с Багортом, он конечно умолчал.

Но несмотря на страх перед магической мощью Лонгвина и неисчислимые потери в первом бою, у багортцев появилась надежда. Все только и говорили о семье Кариев, без участия которых им ни за что не удалось бы побить врага. Реальное горе и боль утраты, которые вошли в каждый пятый дом Мрамгора, наконец, заставили жителей столицы признать мать и сына достойными уважения.

Но Влад по-прежнему не желал примыкать к армиям Мрамгора и вел отшельнический образ жизни. Да и Морита отныне предпочитала оставаться вольной птицей, хоть и принимала активное участие в военных делах. Она стала еще больше времени уделять занятиям по боевой магии, после знаменательной битвы учеников у нее поприбавилось. Влад же практически не покидал леса, и если и оставлял Дею, то только для того, чтобы повидаться с матерью и иногда с отцом.

Их отношения с Вайесом походили теперь на медленно оттаивающую глыбу льда. Благодарность за то, что сын спас не только Синий лес, но и сам город с прилегающими к нему поселениями выражалась у Вайеса в полном принятии всех странностей своего сына. Он больше не упрашивал его вступить в регулярную армию, не выведывал лишнего, с готовностью исполнял все его странные просьбы. Он понял, наконец, что только при условии полной свободы действий его сын может быть полезен Багорту.