Багряно-алая

Шестьдесят шесть обнаженных девственниц заводят в твои круги под конвоем. Девочки напуганы, но им повезет – их убьют быстро. Нужна только их кровь…

Дэйл лично возглавляет шествие смертниц. Интересно, где он нашел такой табун невинных? Ничуть не меньше, чем остальные проявляет мнимое почтение. От него тошнит, несет ложью за версту, но Дэйл же слишком гордый чтобы прогибаться. Не умрешь сегодня, сгниешь где-нибудь обязательно.

Колдуны выходят вперед и берутся за мертвые, безжизненные заклинания, начинают читать. Это надолго. Несколько ведьмаков берутся проходить по кругу демонов и других демонических существ, собирая нашу кровь. Невольно ловлю ее взглядом – напугана, не понимает, что происходит. Алый цветок среди всей этой черни. Грязи. Безумия.

Потерпи.

Ловит мой взгляд и не могу, ни взгляд отвести, не перестать смотреть на нее. Боится, просит поддержки… мне сейчас не до этого, нельзя. Но…

На секунду, какую-то бешенную, запрещенную секунду, перешагиваю через самого себя, выдаю едва заметную только ей улыбку, киваю. Благодарит за намерения, делает глубокий вздох, смиряется.

Это… что за ***ня сейчас только что была? Я что? Ради нее…

Перестань! Это вообще ни к чему! Часть плана… часть моего плана… успокоиться и отдать кровь. Все по плану.

Заклинания становятся невыносимыми, демоны выдают слабости, начинают сдаваться. Нельзя двигаться, нарушать круг избранных Ойелетом. Все это знают, поэтому корчатся от страха и боли на своих местах. Не смотрю на нее, потому что… не ожидал, что так отреагирую. Мне сейчас нужна моя полная сосредоточенность, а иначе…

Нет, все идет по плану.

Колдуны заводят черную песнь, кровь проливается под ноги Ойелету, девственницы идут в расход. Алая, густая, невинная кровь заливает все вокруг, забивается во все нужные выемки, которые демоны и колдуны так долго высекали вокруг его трона.

Мы на – 30 этаже, но раскаты грома доносятся до нас даже здесь. Природа взбунтовалась, воспротивилась, не желала признавать победу зла. Никто не знает, какова истинная сила Ойелета.

Никто, кроме меня.

Ритуал долгий, изнуряющий, истязающий. Многие не выдерживают, падают замертво – вынужденные жертвы. Целостность живого круга нарушать нельзя. На замену приходят другие, испепеляют останки, изгоняют, уничтожают.

Последние крупицы – поднимается. И все сорок тысяч цепей, сдерживающих его от свободы, тут же обнаруживают себя синеватым свечением. Тяжкий груз, не правда ли? Это шокирует многих, тех, кто не знал правды. А разве не возникало вопроса, почему он все сидит на своем диване? С таким грузом и сидеть тяжело, не то, что стоять.

Но его свобода сейчас концентрируется прямо перед ним, по центру. Всего несколько движений.

Улыбаюсь, не могу сдержать гордыню. Это всегда был мой самый главный грех. Но ничего уже не поделаешь, я принял его с гордостью, перевоплотился. Он – мое наказание. Но именно в нем моя сила. Если обуздать свой грех, можно достигнуть очень многого. И в этом я преуспел.

Последние нестерпимые заклятия на запрещенных языках, невыносимо для многих, колдуны сдаются, падают ниц, даже не знали, что сегодня – такая же необходимая жертва, как и девственницы.

Темное заклятие повисает в воздухе, впитывает чужие души, кровь, крики, слезы, страхи – все. Это цена, которую платят все, за то чтобы Ойелет мог быть свободным.

Наблюдаю за паучихой – держит все под контролем как ей кажется, смотрит за выполнением всех условий, даже не пытается обращать на меня свое внимание.

Кульминация наступает в тот момент, когда заклятие формирует шар и обрушивается нестерпимым наказанием на каждого из присутствующих. Никто не устоял, ни Дэйл, ни паучиха, даже Ойелет согнулся.

Но не я.

Улыбаюсь, делаю шаг вперед, иду уверенно, не могу сдержать свой триумф. Еще немножко, архидемон, хочу увидеть выражение твоего лица, хочу этот страх, неожиданность, хочу все то, что ты заслужил. Чем я тебя теперь награжу.

Подхожу ближе к заклятию, останавливаюсь. Никто не может подняться, ты меня не замечаешь. Ну же, посмотри! Ты должен это видеть. Твоего внимание подобное обязательно заслуживает. Хватит терпеть свое личное рабство, пора поднять глаза…

На кончиках пальцев – ощущаю его угрозу, его нестерпимый гнев, взгляд столь опасен, что даже пригибает все вокруг. Свобода, этот вкус, ну давай же, не подведи. Качает головой – улыбаюсь шире.

Поднимается – оковы одни за другими постепенно рассыпаются в прах, отпускают его, спускают архидемона с адского поводка. Иди сюда, Ойелет, все очень просто, так достижимо. Приближайся, скорее, не могу терпеть.

Шагает – ноша становится выносимой, кругами разносится поле допустимого заточения. Оно расширяется, ведь он освобождается. Но жертва должна быть поглощена. Темное заклинание, что висит у меня над головой.

Шаг, еще один, приближается, мое сердце отбивает триумф. Он начинает подозревать, бояться, не отпускает, но…

Остается всего лишь одно движение, протяни руку, и ты полноправный правитель. Ты свободен.

Но теперь качаю головой я, в моих глазах плещутся океаны – наконец-то раскрываю ему свою сущность, от которой он даже немножечко стонет.