Багровая заря

Мучила ли меня совесть оттого, что я убиваю людей? Признаюсь: это было невыносимо. Вы можете назвать мои слёзы крокодиловыми, но мне они казались вполне настоящими. То, что осталось во мне от человека (а по-видимому, кое-что всё-таки осталось), превращало каждую мою охоту в трагедию. Когда мне стало совсем невмоготу жить таким образом, я попробовала перейти на кровь животных. Я поймала кошку, но её кровь по сравнению с человеческой была как дешёвая некачественная подделка под дорогое марочное вино. К тому же, мне в рот попала шерсть, и пришлось долго отплёвываться после трапезы. Кровь животных насыщала плохо, не восстанавливала сил, и, питаясь ею, можно было лишь влачить жалкое существование. Кроме того, животных ловить было трудно: они чуяли опасность и убегали. Люди в этом плане были гораздо беспечнее и часто оказывались весьма лёгкой добычей. Только однажды я получила отпор, выбрав слишком крепкого и сильного мужчину. У меня не получилось с первого раза его обездвижить: его реакция оказалась слишком быстрой, и он отпихнул меня. Но я, мучимая голодом, не сдалась и полезла снова, за что чуть не поплатилась: он схватил меня и крепко удерживал. Я вонзила зубы в его руку, прокусив её глубоко, до крови, и он, закричав от боли, выпустил меня. Почувствовав вкус его крови, я уже не могла остановиться. Я ударила его по голове валявшейся на земле пустой стеклянной бутылкой. У него был крепкий череп, и от удара он не потерял сознание, но был слегка оглушён, и мои зубы вонзились ему в шею. Кровь у него была прекрасная, и я напилась вволю, прогнав голод на двое суток. Но потом я решила больше не рисковать, вступая с жертвой в борьбу, а выбирала в качестве добычи людей помельче и послабее.

3.2. Герой-одиночка

Рыща в поисках добычи, я проходила через парк и услышала звуки, которые встревожили меня. Слух мой за последнее время чрезвычайно обострился, и я сразу поняла, что в беде молодая девушка, что на неё навалился тяжёлый и сильный мужчина. Не знаю, почему, но я не раздумывая бросилась туда.

Девушка лежала на земле, и мужчина душил её шарфом. Он был так поглощён своим делом, что не видел и не слышал ничего вокруг. Я сообразила, что впервые в жизни вижу настоящего маньяка, и на какой-то миг в ужасе застыла. Такое я видела только в кино, и ощущение, что я в каком-то фильме, вогнало меня в ступор.

Мыши сидели по своим норам, и на десять километров вокруг не нашлось ни одного героя, ни одного рыцаря, ни одного заступника. Никого, никого, никого. Никого, кроме хищницы.

Моя рука вцепилась ему в волосы и резко дёрнула его голову назад, а мои клыки впились в его кадык. Вгрызаясь всё глубже, они добрались до гортани и рванули. Хрящи были мне не нужны, и я выплюнула их на прелую прошлогоднюю листву. Он был ещё жив, и я высосала из него примерно литр крови, а потом оттолкнула обмякшее тело. Рядом кашляла полузадушенная жертва. Не моя — его. Из-за деревьев уже мерцали огоньки жёлтых глаз шакалов, и девушке не следовало видеть их челюстей за работой.

Я стала намного сильнее физически, и пронести девушку сотню метров до скамейки мне не составило труда. Усадив её, сначала я хотела уйти, но потом передумала, решив, что опасно оставлять её одну, да ещё и в таком состоянии. Дабы не испугать её своим окровавленным лицом, я умылась из большой лужи и только после этого присела рядом с девушкой, чтобы подождать, пока она немного придёт в себя.

Она долго кашляла, потом отдышалась и обвела вокруг мутным взглядом. Увидев меня, она сильно вздрогнула и откинулась на спинку скамейки.

— Вы кто? — прохрипела она.

— Герой-одиночка, — усмехнулась я. И добавила: — Всё хорошо. Этот человек ушёл.

Кажется, я его спугнула.

Похоже, из-за своего состояния она не видела, ЧТО я с ним сделала.

Она затравленно озиралась.

— Он может быть ещё здесь…

— Нет, вряд ли, — сказала я. — Можете не бояться. Он к вам больше не сунется. Я не позволю. Если вам лучше, то позвольте вас проводить. Идти одной небезопасно.

Она была так потрясена, что не отказалась от моей компании. Пока мы шли, она боязливо жалась ко мне и вздрагивала от каждого шороха и тени. От неё исходило живое тепло, мне очень нравился её запах, и мне хотелось прижать её к себе, но я обнимала её за плечи аккуратно и вежливо, стараясь к ней не прижиматься, чтобы не напугать её своим холодом.

По дороге я поинтересовалась, как её зовут.

— Катя, — ответила она.

— Откуда же вы идёте в такой поздний час, Катя?

— У подруги был день рождения… Засиделись.

— Ваша подруга обязана была позаботиться о вашей безопасности. Она должна была вызвать вам такси.

Выяснилось, что именинница сама так набралась, что ей было уже не до гостей. До Катиного дома мы добрались благополучно, и она принялась дрожащим голосом благодарить меня. Я уже собралась уходить, но она предложила подняться к ней на чашку чая.

— К тому же, я за вас буду беспокоиться… Как вы пойдёте одна?

Сама не зная почему, я поднялась в её квартиру. Она поставила чайник и достала чашки. Взглянув на меня при электрическом свете, она сказала:

— Вы такая бледная…