Байбаков

Пять месяцев Иван Корнеевич мучительно ждал, когда позвонит телефон. Только накануне Парада Победы его пригласили в Кремль и сообщили о новом назначении — наркомом текстильной промышленности СССР. Жизнь налаживалась, но вскоре последовал новый удар. В первых числах октября 1949 года заместителя министра легкой промышленности Седина (а эту должность он получил после объединения министерств легкой и текстильной промышленности в единое ведомство) внезапно арестовали. Верховным судом он был осужден по статье 109 УК РСФСР (злоупотребление служебным положением) и приговорен к шести месяцам исправительно-трудовых работ с отбыванием наказания по месту работы с вычетом 25 процентов зарплаты.

Конечно, сейчас эти обвинения выглядят шитыми белыми нитками. «Злоупотребление» Седина — выдача материальной помощи в размере 1 000 рублей безногому инвалиду-фронтовику, который, как выяснилось впоследствии, оказался известным мошенником-рецидивистом Вениамином Вайсманом. Удивительно, список ведомств, где побывал аферист, был довольно внушительным — Министерство строительных материалов, Министерство финансов, Министерство пищевой промышленности, Министерство речного флота… Но осудили-то одного Седина!

После приговора Иван Корнеевич 23 года работал на разных должностях — был директором Карачаровского и Дорогомиловского заводов в Москве, заместителем директора по научной части Института нефтехимического синтеза им. Топчиева АН СССР, директором НИИ технологии лакокрасочных покрытий и опытного завода НИИ в городе Хотьково Московской области. Умер он 3 января 1972 года.

Вот так — один неверный шаг, одно неверное слово — и жизнь могла пойти совсем по иному сценарию. Что и говорить, по очень тонкой грани ходили сталинские наркомы…

Историческая речь

Девятого февраля 1946 года Николай Константинович сидел в партере Большого театра и слушал предвыборную речь кандидата в депутаты Верховного Совета СССР И. В. Сталина. Это было, что называется, программное выступление — после войны вождь расставлял точки над «i». Говорил о потерях, давал соответствующие оценки советскому строю, затрагивал проблемы международных отношений и намечал перспективные планы развития экономики.

«Что касается планов на более длительный период, — отмечал Сталин, — то партия намерена организовать новый мощный подъем народного хозяйства, который дал бы нам возможность поднять уровень нашей промышленности, например, втрое по сравнению с довоенным уровнем. Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна ( продолжительные аплодисменты),

до 500 миллионов тонн угля ( продолжительные аплодисменты),до 60 миллионов тонн нефти (продолжительные аплодисменты).Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей. (Бурные аплодисменты.)На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше. Но это можно сделать. И мы должны это сделать.

(Бурные аплодисменты.)».Для нашего героя это означало, что к 1960 году вверенная ему отрасль должна выйти на уровень добычи 60 миллионов тонн нефти.

«Когда я услышал цифру, — позже вспоминал Николай Константинович, — у меня волосы стали дыбом. До войны мы добывали 33 миллиона тонн нефти в год, чему предшествовали десятилетия развития нефтяных промыслов. Теперь же страна, обессиленная грандиозной битвой с фашизмом и потерявшая в ней многие миллионы жизней, должна была в кратчайшие сроки не только возродить разрушенные промышленные и сельскохозяйственные районы, но и довести добычу нефти с 19 до 60 миллионов тонн. Иначе говоря, за короткий срок дать почти вдвое больше, чем до войны».

На другой день нарком позвонил Берии — заместителю председателя Совета народных комиссаров, курирующему топливные отрасли.

— Лаврентий Павлович, кто дал Сталину такие цифры? Есть какие-нибудь расчеты или нет?

— Не твое дело! — грубо ответил Берия. — Тебе генеральный сказал? Вот теперь думай и делай, чтобы эти шестьдесят миллионов были.

Искусство стратега

Нефтяник Байбаков — он уже был талантливым инженером — проявил себя как толковый организатор. Ну а теперь? Теперь ему предстояло стать стратегом — познать это сложное искусство, подвластное лишь избранным — видеть далеко-далеко вперед.

Самым масштабным проектом Н. К. Байбакова на посту руководителя отрасли стало освоение Урало-Поволжья, как тогда говорили «Второго Баку». Громадная территория. В современных обозначениях — Татарская, Башкирская, Удмуртская республики, Саратовская, Оренбургская, Самарская, Волгоградская, Пермская области, а также частично земли Ульяновской и Свердловской областей. Схематично гигантский четырехугольник: Киров — Пермь — Оренбург — Саратов, площадью около 700 тысяч квадратных километров.