Байки деда Игната

Вот так веселились и «шутковали» в своей ранней юности наши достославные деды и прадеды. И не приведи, Господи, чтобы вы, их внуки и правнуки, повторяли их потехи, ибо всему — и хорошему, и так себе, — есть свое время и свой час.

Оно, может, и хорошо, говаривал дед Игнат, что та старинная нечистая сила сама собой кончилась, безвестно сгинула. Видать, что не делается, все к лучшему…

БАЙКА ДЕСЯТАЯ,

про год невезучий, семерых Касьянов, и про все такое прочее

Не все проказы и шалопайства братьев-касьяновичей кончались благополучно. Бывало всякое. Как говаривал дед Игнат, не все коту масленица, бывает и Великий пост, не все собаке в рот, бывает и в лоб… А на всякую удачу бывает своя незадача.

Вздумал как-то самый заводной из них, тех братьев, Касьян «молодой», соорудить крылья и попробовать на них полетать. Слышал он от приезжих на мельницу казачков, что такое где-то уже было, и вроде даже не раз. Тут главное, чтобы те крылья были по мере, и чтобы ими научиться «править». Он измерил длину голубя — от головы и до хвоста, и длину его крыльев. Оказалось, что птичье тулово немного короче крыльев. У «горобця» (воробья) был тот же фокус. Так что с «мерой» было почти все ясно… Вместе с братом Спиридоном изготовили две рамы подходящего размера, обтянули их бычьей шкурой. Получились «дужэ цикави крыла» — широкие у основания и сужающиеся к концам. С внутренней стороны у них было по две петли — в ближние просовывались руки, а за дальние надо было держаться. Для того, чтобы крылья не спадали с рук, ближние петли стягивались двумя «учкурами» (шнурами) на спине «летуна» и на груди.

— Добри булы крыла, — подчеркивал дед Игнат, который сам их, естественно, не видел, но в детстве «бачив» постолы, сделанные из той бычьей шкуры, что некогда служила их главной частью. Чувствовалось, что он и сам был бы не прочь взмахнуть теми «крылами», да и улететь… Куда? Не важно, куда… Важно улететь…

Оставалось научиться ими «править». Как наши хлопцы не приглядывались к летающим созданиям, — разгадать их секреты «на погляд» не удавалось. Дело решить могла только практика… Не получив ожидаемого удовольствия от спуска на тех крыльях с забора и ворот, братья присмотрели высокую крышу мельничного сарая-склада, откуда и совершили последние в их испытательной страде прыжки «полеты».

Касьян, сделавший это первым, «стрыбнув» с разбега, и удержал крылья в нужном положении, почему, вероятно, его опыт оказался относительно удачным. Спиридон же, прыгнувший с самого края, крылья должным образом не расправил, и приложился к матушке земле весьма крепко, сломав при этом ногу. И, хотя срочно призванный за чарку доброй терновки костоправ и сказал Касьяну-старшему, отцу «летунов», что все будет «ладом», и рана «засвэрбыть як на собаци», — Спиридон с полгода ходил с костылем, а хромым остался до конца жизни.

Касьян-старший, раздобрев от той терновки и несколько успокоенный прогнозом костоправа, решил все же наказать главного конструктора тех «крыл», а посему и главного виновника случившегося — Касьяна-младшего.

— Шо ж ты надумав, анцыбуля, с Богом спорить? Раз Бог нэ дав нам литать, то не следует того и делать! Сын в свое оправдание привел соображение, что Бог создал человеков по своему образу и подобию, а сам онтаки летает…

— Так то ж ангелы бесплотные, нэвира! — возмутился Касьянстарший. — Бачь, какой бычок, с божьими ангелами себя ровняет! Смотрю, тебя не вразумишь, так шо нэ прогневайся, бисова анчутка, ложись на лавку, а я пошел за батогом — так воно будэ лучше. Касьян-младший не стал ждать обещанного «лучшего», и пока батько ходил за кнутом, выскочил за перелаз и «сховався» в бурьянах. К вечеру сестра Настя нашла его и передала кое-что из съедобы и старый кужух, чтобы братику не было холодно. А на другой день сообщила, что опасность минула: «батько поехал в Гривенскую по рыбу и наказал сыну вернуться до домой, пока вин там, в бурьянах, коростой не покрывся…».

Вторая печальная истории приключилась в том же году и опять же имела отношение к «крылам», но только мельничным. Повествуя об этих событиях, дед Игнат обычно говаривал, что тот несчастливый год был, скорее всего, високосным, а такие годы, как известно, приносят несчастья. И виноватят в том Касьяна, чей день празднуют 29 февраля — один раз в четыре года. В святцах, уверял дед Игнат, тех Касьянов, прости, Господи, мала куча. В мае, к примеру, по разным дням раскидано трое, да еще по одному в июне, августе и октябре.