Байки забытых дорог

Ноги сообщили про желание – новых жителей деревни – заиметь отдельные телефонные номера. Тётенька, заглянув в блокнот, принялась извиняться:

– К моему большому сожалению, наш сотрудник, отвечающий за телефонные номера, сейчас выехал на объект. Извините, пожалуйста…. Удобно ли будет господам и дамам, если он к вам подойдет сегодня вечером, часов в восемь? Большое спасибо, господа и дамы! Извините, ещё раз, что не смогла оперативно решить вашу проблему. Если что, всегда заходите…. Будем рады и постараемся помочь!

На улице Моисеич, недоумённо чеша в затылке, спросил:

– А почему она перед нами – так старательно прогибалась?

– Потому, что данная сотрудница получает очень большую зарплату, – любезно ответили Ноги. – Она держится за это место, и очень боится вылететь с работы. А если, не дай Бог, нагрубит кому, то уволят в тот же день. Причём, без права трудиться в государственных учреждениях…

– Это австрийцы мудро придумали, – хмыкнул Моисеич. – Очень, даже, правильно!

Ровно в восемь вечера в коттедж заглянул служащий, отвечающий за телефонизацию деревни, составил все нужные бумаги, сам же и провода телефонные протащил – куда надо. А потом, и вовсе, начались чудеса: служащий установил – в указанных местах – два абсолютно бесплатных телефонных аппарата, мол, подарок от муниципалитета…

– Европа, блин! – резюмировал Моисеич.

Утром следующего дня Хрусталёва-младшего определили в детский садик. Естественно, без всяких проблем.

– Пусть с носителями языка общается напрямую. Он быстрей вас всех освоит немецкий, – пообещали Ноги.

Австрийский детский садик, он очень сильно отличается от российского аналога. Муниципалитет берёт в аренду у частного лица половину коттеджа и организует там детский сад, где воспитательницей трудится, как правило, сама хозяйка коттеджа. Причём, и зарплата воспитательнице, и питание детей – всё осуществляется за счёт австрийского государства. Родители же платят только за всякие карандаши, альбомы и тетрадки.

Они пристроили сынишку Серого (и Ирины, понятное дело) в детский садик, затратив на это тридцать пять минут, включая прохождение медкомиссии.

– А теперь надо заняться и женской частью коллектива, – сообщили Ноги. – Ради чего вам, девчонки, дома сидеть? Ещё помрёте, ненароком, от скуки…. Мужики на работе – с утра до вечера – будут торчать, дети – в школах-садиках. Давайте, я вас устрою в тутошний Университет? Тем более что до него – от вашего дома – минут восемь-десять на машине, да и на рейсовом автобусе всего три остановки. Согласны?

Девчонки засомневались, мол: – «А как же вступительные экзамены? И что, собственно, будем изучать в этом Университете?». Да, и вообще, они с Ногами неохотно общались – ног длиннющих, от макушки самой начинавшихся, простить никак не могли…

Выяснилось, что никаких экзаменов сдавать было не надо, мол, достаточно заявления о приёме. Да, и изучаемый предмет мог действенно пригодиться в хозяйстве – «Современный немецкий язык». Кроме всего прочего, процесс этот являлся абсолютно бесплатным, только за посещение библиотеки сущие копейки полагалось платить ежемесячно.

Они смотались по-быстрому в Университет, и уже через два часа в каждой семье наличествовало по полноправной студентке. С первого сентября – пожалуйте на занятия, милые дамы!

– Ни хухры-мухры! – восторгался впечатлительный Моисеич. – Фантастика какая-то! За два неполных дня закрыли все бытовые проблемы! Европа…

К вечеру Хрусталёв-младший вернулся из детского сада. Из его рассказа следовало, что дети целый день на лужайке рисовали и пели – под гитару тёти-воспитательницы, а в перерывах кушали, то ли пять раз, то ли – шесть, сбился со счёта.

– Я теперь по-немецки запросто могу разговаривать! – гордо заявил малыш, – Слушайте! Танте, их вилль туалетт! Танте, битте, шён цу битте! Ду ист – клюге кюю!

«Круто, конечно!», – Серый уважительно посмотрел на сына. – «Столько полезного узнать-выучить за один день…».

– Теперь всё в полном порядке! – улыбнулись Ноги. – Женщины и дети пристроены. Хоть завтра можно подавать документы на долгоиграющую визу, все основания для того имеются. Ну, а вы, мужички, решайте ваши визовые вопросы с Александром Фёдоровичем…

– Действительно, пора обсудить с ним некоторые важные вопросы, – согласился Серый.

В среду Сергей и Моисеич поехали в банк и здорово огорчились: денег на их австрийских счетах не прибавилось. Понятное дело, что тут же принялись звонить Аматову. Но его мобильный молчал, что тот партизан под пытками, а в офисе вежливо ответили:

– Александр Фёдорович уехал в Вену по важным делам. Вернётся только через несколько дней.

Не спалось Серому наступившей ночью, думы чёрные одолевали, сомнения нехорошие проснулись, пакостные…

Байка тринадцать четвёртая

Подснежники

Аматов объявился только через пять суток. А за время его отсутствия «переселенцы» познакомились с доктором Мюллером.