Байт I. Ловушка для творца

Протоирей Никодим уже ждал нас в заднем приделе церкви, сидя за грубым столом со скатертью, окаймленной своеобразной вышивкой, в которой преобладали коловраты, птицы, дивные звери и люди. Там, где по полю всходили цветы и выпускались листья, пестрели темнотой отверстия пробивки, впрочем, тоже не ровные, а в виде сдвоенных крестов, восьмиконечных звезд и квадратов.

Заметив мой неподдельный интерес к скатерти, он улыбнулся и, показывая на лавку возле стола, приветствовал:

-              Проходите, люди добрые, присаживайтесь.

Мы не стали заводить речь о том, что время - деньги. Не к месту. И не к человеку. На это ума хватило у всех, слава богу.

-              Здравствуйте, батюшка, - в нашей компании по серьезному, но шаткому, без основательной доказательной базы делу, разговариваю обычно я. - В Вашей церкви хранятся памятные книги, как мне говорили, чуть ли не с закладки этой церкви в XII веке, но уж с XIV века точно, когда священником был в ней некий Илья Пострига...

Никодим был заинтригован.

-              Ого! Позволю себе спросить, молодой человек, откуда Вам известны такие детали? Мало кто сейчас интересуется историей не то чтобы отдельных, не сказать даже церквей, - просто памятных и осененных истинной благодатью мест. Откуда?! Из какого источника почерпнуто знание сие? Не вижу в том большой тайны, но...

-              Не буду вводить Вас в заблуждение, святой отец, просто вчера вечером я зашел в магазин за минеральной водой...

-              А-а... Федька, шельмец!

-              Не вините его слишком строго, батюшка.

-              И полгода не прослужил в церкви, а рассказов-то, рассказов, побасенок и сплетен, на всю жизнь. Вот уж беспутная голова!

Узнав источник моей осведомленности, отец Никодим заметно успокоился. Не знаю, что за тайны Мадридского двора мог выдать алкаш Федька, и какова роль во всем этом самого святого отца, но реакция протоирея меня позабавила, и я взял ее на заметку. Вдруг на пенсии захочется славы Эркюля Пуаро? Вот тогда и вернусь на Куростров, чтобы сделать первые шаги в частной практике. Впрочем, никаких препон батюшка нам не чинил, мало того, помог лично и мы, буквально через пару часов имели фотокопию страницы из книги, где серым по желтому, ибо выцвело, было написано:

« Ни денег, ни идола украсть было нельзя, потому что Чудь крепко берегла своего бога; постоянно около него стояли часовые, а дабы они не пропустили каких-либо воров, около самого идола были проведены пружины; кто дотронется до идола хоть одним пальцем, сейчас пружины заиграют, зазвенят разного рода колокольчиками и тут никуда не уйдешь, часовые сейчас же подбегут».

В целом, поездка в такую даль оказалась безрезультатной. Ничего нового мы не узнали...

Все поменялось, когда я зашел в магазин купить продуктов в дорогу и снова встретил Федьку.

-              А-а, командир! Привет! Што узнал у Никоши? Аль ничего? А?

-              Все, что хотел, все узнал... А ты что, живешь тут что ли?- я обвел руками пространство от полупустого ободранного прилавка до высокого стоячего столика для постоянных завсегдатаев.

Он непонимающе уставился на меня, а потом, пошатываясь и улыбаясь, шутливо погрозил мне пальцем.

-              Ну, ну-у! Ладно, знаю зачем вы тут... За Чашей приехали? А?!

Я решил поддержать тему, с меня не убудет, а инфа не бывает лишней и от прожженных алкашей, в том числе.

-              Как ты догадался?

-              Да я вас, болезных, издалека вижу! Ты тут даже не двадцатый! Ё! Все шастают, ё! Да про Золотую Бабу вынюхивают. Ё... Ик! И всем одного надо... Ик! - его крепко пошатнуло и пригнуло к полу.

Я подождал, пока Федька придет в себя. Он стер с лица ладонью хмель, восстанавливая равновесие и, по-видимому, сбившись с мысли, продолжил:

-              Ну-у, баб вам тут точно не найти, эт вам в Холмогоры надо! Или... Во! В Архангельск! Там вааще! Баб - море! И все в ажуре, чюльки такие, панимаешь ли!? О! Да! Ка-а-кие хош! Бабы! Хоч негритоски!

-              Федя-а! Идол Юмаллы!- помахал я перед его носом раскрытой пятерней, - Чаша зо-ло-та-я!

Он смотрел на меня улыбаясь и покачиваясь с пятки на носок ... Улыбаясь и покачиваясь. Тьфу ты!

Только после того, как я взял у продавщицы бутылку светлого пива, открыл ее карманным мультитулом и протянул ему, он слегка ожил, приложив бутылку к губам и активно двигая кадыком.

-              Если ты не ту Бабу ищешь, что в Югре была, да в Беловодье спрятана, то тебе в Беломорск надо, к Кузминичне, что на Центральном рынке семечками торгует, - кадык опять задвигался...

-              Их, в смысле «золотых» идолов, что не один был?! - весьма удивился я.

-              А ты сам то, как думаешь, болезный, одним идолом весь север обходился? - и, убедившись по моей реакции, что именно так я и думаю, слегка постучал себя горлышком бутылки по виску, - Ну, ты, паря даешь! Почти у каждого народа свой божок был ...

-              Ну да, ну да... Федя, а ты о других идолах что-нибудь знаешь? - и, видя, что первая бутылка приказала долго жить, предложил, - А я тебе еще пивка возьму! А?