Байт V. Возвращение Матери Драконов

– Я нашел кое-что получше!

Она посмотрела с надеждой мне в глаза.

– Надеюсь, ты не ошибаешься… – и, коротко чмокнув меня в губы, шагнула на ту сторону. Я последовал за ней.

Шшлеммх Аинн по-прежнему лежал на вытоптанном пыльном пятачке за гаражами без малейших признаков жизни. Рядом, прямо на земле сидела бледная Аксинья с темными кругами вокруг глаз. Угрюмый Всеслав обнимал ее плечи, уставившись остановившимся взглядом куда-то поверх ограждавших гаражи кустов.

– Не нашли… – обреченно констатируя очевидное и даже не обернувшись в нашу сторону, с тоской произнес он.

– Только это! – я протянул на ладони ему в спину медальон, ставший, почему-то теплым, почти горячим.

– Что это? – вяло отреагировала ведунья, чуть обернувшись и бросив на неприметный позеленевший кругляш безразличный взгляд. Однако в следующее же мгновение вскочила, будто подброшенная мощной пружиной. – Откуда?!

Она схватила его и поднесла к глазам, рассматривая и что-то шепча.

– Ты чудо! – ведунья чмокнула меня в щеку и показала медальон оторопевшему Всеславу. – Это законсервированный геном Апполота!

И видя наши вытянутые в непонимании лица, пояснила:

– Генетический материал последнего царя Гипербореи, который должен был затонуть вместе с хранилищем Первого Жреца во время ее гибели! Это кровь его брата! Вот, смотрите!

И она, выдавив последнюю каплю маны, подсветила проявившуюся и засверкавшую в центре обратной стороны медальона, ранее невидимую вычурную заглавную букву «А».

– И что нам это дает? – поинтересовался Всеслав, оживая. Он уже понял, – ведунья не стала бы так радоваться, если бы содержимое медальона оказалось бесполезным для агатового дракона.

– Дайте нож! – нетерпеливо потребовала Аксинья.

– Кинжал подойдет? – я достал из рюкзака, вытащил из ножен и протянул ей «Маднесс».

– Все равно! – горячечно заверила она, беря бежу и вставляя ее кончик в медальон где-то в районе ушка для цепи, расположив его горизонтально. Повернула и что-то прошептала. Тот раскрылся с тихим «щелк», представив на обозрение свое содержимое.

Темно – коричневая густая жидкость, больше похожая на сироп из шиповника, непонятно как не высохший за все эти тысячелетия.

– Шприц! – в отчаянии вскричала ведунья. – Я совсем не подумала! Нужен шприц! Срочно! С очень длинной иглой! Мне надо сделать укол прямо в сердце!

Такой иглы у меня не было, хотя, кажется, что-то подобное в моей аптечке на все случаи жизни есть. Просто инъекции адреналина прямо в сердце давно уже никто не делает, лет уже пятьдесят как. И у меня в ней лежала только игла для плевральной пункции, предназначенная для удаления воздуха или жидкости из полости под легкими. Иногда так можно спасти жизнь. После падений со скал, к примеру.

Длинная, сантиметров двенадцать – тринадцать и толщиной миллиметра два. Возможно, и в сердце точно такими же кололи раньше?

– Этого достаточно? – я снова полез в рюкзак, вытащил из аптечки и протянул иглу, и шприц на пять кубиков. Большего по объему, у меня в медикаментах просто не хранилось.

– Ты чудо! – радостно рассмеявшись, повторилась Аксинья, осторожно вложила раскрытый медальон в руку Всеслава и снова чмокнула меня в щеку. Увидев это, обе части моей черно – белой «мандалы» угрюмо насупились. Я им ободряюще – виновато улыбнулся, слегка пожимая плечами. Мол, не переживайте, – противоположности бывает только две!

Может быть, немного не в тему, однако, глядя на них, мне пришла на ум ассоциация с картиной Тивадара Костки Чонтвари, «Старый Рыбак». Если интересно, скачайте из сети, распечатайте и увидите, что получится, если поставить зеркало ровно посредине картины. Или просто к монитору приложите. Посмотрите сначала слева, а потом справа. Думаю, вы впечатлитесь увиденным и отдадите дань уважения гению венгерского, по большей части, художника. Я так говорю, потому что его биография, сама по себе символизм и магический реализм, как пишут умники в энциклопедии.

Ведунья тем временем набрала в шприц содержимое из лежащей в ладони Всеслава половинки медальона и задумчиво посмотрела на него, критично оценивая, достаточно ли? Добавила до максимума. Получилось еще примерно два кубика. Удовлетворенно кивнула своим мыслям и, подойдя к меловокожему Шшлемхх Аинну, распахнула расстегнутую рубашку, оголяя ему середину груди. Что-то нарисовала на ней пальцами левой руки, а затем правой, уверенно вонзила шприц, только в ей одной известную точку и сосредоточенно застыла, медленно вводя содержимое.

II

«Мне кажется, что красота зависит от того, какой мужчина рядом. Женщина расцветает, только если чувствует себя любимой, важной, единственной».

Наталья Водянова.

Все.

Земля 2008 г.