Бах

Насчет Хайнихена как друга я не оговорился — Зеленка, как и Бах, похоже, не питал враждебных чувств к своим более удачливым соперникам на композиторской стезе. И исправно и добросовестно служил помощником Хайнихена в Дрезденской капелле, замещая его и выполняя его работу в то время, когда тот болел (не получая за это дополнительного жалования!). Блистательный конъюнктурщик Гассе не являлся предметом зависти Баха. Скорее, объектом дружеской иронии (вспомните — «…итальянские песенки!»). Равно как и у Зеленки нам не известно обвинительных, либо жалобных писем в адрес короля (в поисках справедливости!) после того, как «оперный гений» Гассе обошел Зеленку и получил искомую обоими должность капельмейстера. В 1736 году (независимо и одновременно!) и Бах, и Зеленка получают титул «церковный композитор» — т.е. получают официальное подтверждение того, что они по праву сочиняют литургическую музыку. Других бы этот ничтожный пост (оформленный de facto!), должно быть, унизил и оскорбил. Но только не наших двух достославных мужей! Оба они уже обращены взорами к Богу. Обижаться же, плести интриги и завидовать — удел других…

Музыка этих титанов пролежала в архивах и успела покрыться толстым слоем пыли. Современники не оценили ее величия. Период забвения, мрачное время для любого художника, грозил перерасти в Вечность для того и другого. Но — о, счастливая случайность!, — Баха и Зеленку открывают заново! Уже потомки. Гигантской лавиной нарастает посмертная слава великого кантора. К Зеленке она медлит прийти, но и здесь мы видим отчетливую тенденцию к восстановлению «статуса кво». «На 53-м Баховском Фестивале Нового Баховского Общества в Марбурге, в 1978 году, немецкий дирижер Вольфрам Меннерт (W.Mennert) выступает с утверждением, что Зеленку следует рассматривать как одного из великих композиторов эпохи позднего Барокко, наряду с Бахом, Генделем и Телеманном» (цитирую www.muz-prosvet.com

). Участь быть забытым, чтобы вновь возродиться во времена других поколений, среди полностью забытых своих прежних соперников… Вечность оказалась, слава Всевышнему, иной!

Недооцененность, невостребованность (в полной мере) музыки того и другого из обсуждаемых композиторов их современниками привела к печальному результату: мы практически вынуждены собирать по крупицам их биографии. Многое утеряно и из творческого наследства. У Зеленки не сохранилось даже портрета (так, что часто вместо него в статьях и ссылках фигурирует портрет его учителя — Иоганна Фукса!).

Именно в музыке, обращенной к Богу, оба композитора полностью смогли раскрыть себя как Творцы. Наиболее мощные, выдающиеся произведения лютеранина Баха — «Страсти», духовные кантаты и Мессы — полны религиозных чувств. Ровно так же и католик Зеленка создает свои 20 с лишним (!) месс, «Responsoria pro Hebdomada Sancta» (посвященное страданиям Христа), Реквием и множество духовных кантат (например, «Lamentatio Pro Die Veneris Sancto»), глубоко веруя и питая свое творчество этой верой. Как Иоганн Себастьян просил помощи у Бога, приступая к исполнению очередного замысла, так и у Зеленки мы находим текстовые образцы посвящений Небесам. Так, в авторском предисловии к одной из своих Месс Зеленка напрямую обращается к Богу-Отцу: «Первую из своих последних месс, озаглавленную Missa Dei Patris, этому великому Богу, творцу всего сущего, всеблагому Отцу, с величайшей покорностью, со смиреннейшим почитанием и глубочайшим благоговением, с сердцем, исполненным покаяния и страха (в надежде, что эта месса не будет отвергнута), посвящает Его нижайшее, покорнейшее и недостойное создание Иоанн Дисмас Зеленка».

Вполне вероятно, что истинная религиозность того и другого предохраняла их как Творцов от «конъюнктурщины». Они последовательно шли выбранными путями и не свернули на заманчивую и перспективную дорожку оперной «итальянизированной» музыки. Так называемая «опера» Зеленки — «Melodrama de Sancto Venceslao» — на самом деле лишена театрального действа и является своего рода кантатой. Твердость веры и здесь сближает этих сочинителей, на сей раз — веры в творческие принципы. И это особенно удивительно в связи с тем, что и Бах, и Зеленка были выдающимися мастерами вокальных жанров, создали непревзойденные образцы музыки для человеческого голоса, на основе которых «писать оперы» было бы самым очевидным и прибыльным делом!

Многие исследователи указывают на схожее в стилях этих композиторов «экспериментаторство», поиск «новаций». И хотя оба были убежденными полифонистами и прилежно «исследовали» вновь и вновь в своем творчестве старую консервативную фугу (как классически выраженный образчик, кристалл контрапункта), оба привнесли в культуру множество смелых находок и инноваций как в области форм, так и в содержании музыки. Так, у Зеленки мы находим оркестровые формы, предвосхищающие симфонии Джованни Саммартини и Йозефа Гайдна, а некоторые произведения вообще носят авангардистский характер и даже названы совершенно не в духе эпохи барокко (например, «Ипохондрия»).