Честное заблуждение – самый короткий путь к истине.
Мудрость – это всего лишь зрелые заблуждения.
Бисмарк сказал: во франко-прусской войне победил немецкий учитель. В третьей мировой, холодной, войне русский учитель проиграл.
В молодости мы не понимаем, что порядок важнее свободы. А когда вдруг понимаем, уже поздно: под ногами обломки…
– Рабочий и Колхозница в стране, занимающей третье место в мире по количеству миллиардеров, это неформат.
– А что же тогда формат?
– Банкир и Проститутка.
– Учитель – это не профессия.
– А что же?
– Разновидность нищеты.
Наукой доказано: умственные способности взрослой хрюшки достигают уровня четырёхлетнего ребёнка, что не так уж и плохо для будущего окорока.
Провинциалы вообще народ приставучий и трудновыводимый!
Мир принадлежит активным пессимистам.
Заборов без дырок не бывает. Исключение при Советской власти составляли военные объекты, а при капитализме – поместья олигархов.
Что есть свобода? В сущности, всего лишь приемлемая степень принуждения. Не более. И ради того, чтобы одну степень принуждения, домашнюю, привычную, поменять на другую, ещё неведомую, чуждую, я оставлю родную страну? Брошу верную жену, любимых подруг и, наконец, животворный русский бардак, питающий соками наше великое государство?! Нет! Жить среди этих странных англичан, которые говорят так, точно у них отнялась нижняя челюсть? Любить британских женщин, похожих на переодетых полицейских?! Нет! Никогда!
Колоссальные исторические сдвиги, даже разрушительные, всегда завораживают, и появляется чувство: если это случилось, если в этот вихрь вовлечены миллионы, то должна быть в этом какая-то правота, обязана быть, обязана…
В России справедливость невозможна. Её даже в Европе нет.
Советское не значит худшее.
Европа не любит Россию, как уродливая коротышка – рослую красавицу.
Когда в России громят инородцев – это мерзость, когда громят русских – это самоубийство.
Чем хуже дела у России, тем острее я чувствую себя русским.
Еврей – это тот, кто в каждом подозревает антисемита. А антисемит – это тот, кто в каждом подозревает еврея.
Председатель Коминтерна Зиновьев перед расстрелом молился на языке Торы.
Когда исчезнут нации и народы, люди будут делиться на тех, что были когда-то русскими, немцами, французами, евреями…
Во времена моего детства вздрагивали про слове «еврей». Сегодня вздрагивают при слове «русский».
Тот, кто не говорит «я русский» из боязни быть осмеянным, очень скоро не сможет говорить «я русский» из страха быть убитым.
Он страшно пострадал в годы сталинского террора: получил семь лет лагерей за махинации с бухгалтерскими отчётами.
Партбилет, как и печень, у каждого один.
– Режиссёр?
– Нет, бандит.
– Это одно и то же.
Подвигу нужны очевидцы!
Миролюбие сильного уважают. Над миролюбием слабого потешаются.
Хуже войны только поражение.
Армия – это не военно-спортивный лагерь старшеклассников с итоговой раздачей грамот за меткую стрельбу из рогаток. Армия – это долг. У них – повинность, у нас – обязанность, но везде – долг! Значит, нужно смирить душу и вжиться. Сила характера не в том, чтобы ломать других, а в том, чтобы сломать себя!..
Свою армию надо любить, как и Родину, со всеми её достоинствами и недостатками, любить сегодняшнюю, а не вчерашнюю или завтрашнюю. Нелюбимую армию улучшить невозможно!
Русский офицер – удивительное создание: как бы ни процветал его личный бизнес, сердце под кителем всё равно болит за великую Россию, разоружённую, оболганную, превращённую в американскую подстилку.