Бал Гильдии Воров

– А не тебе меня судить. Вам, высокородным ублюдкам не понять, каково это по улице мотаться неприкаянным, да от голода край рубахи жевать, – презрением были пронизаны не только взгляд, но и речь вора. И к таким речам Аттикус уже привык. Каждый второй безродный попавший сюда, не упускал возможности разжалобить стражников и самого Лорда россказнями о своей непростой жизни, которая и привела его в это ремесло, но как считал сам Аттикус, можно было выбрать другой путь. Пусть сложнее, но другой, более честный и безопасный для жизни.

– Ну, так пошёл бы к ремесленнику в подмастерье.

– Что бы получать те же тумаки что и на улице, да так же недоедать, впахивая от зари до зари? Нет уж, видел я тех подмастерьев, что до смерти так и не вышли из учеников. Померли, и только холмик на кладбище с деревянной табличкой, как у пса подзаборного.

– Ну, так всё в твоих руках. Можно усердно работать, да мастером стать. Ты выбрал простой путь, а теперь дорога тебе только на рудники.

– Сразу понятно, вырос у богатой семейки под крылом, вкусно ел да сладко спал. А о жизни только из книг своих и узнавал. Только вот жизнь – это не сказ о Тамьяне-кузнеце.

– К чему этот разговор? Мне нужна информация, если тебе хочется просто поговорить, я тебе это обеспечу. Путь на рудники долгий, времени на разговоры достаточно. Выпишу тебе билет в один конец, и говори сколько угодно.

– Как будто вы мне его не выпишите, даже если расскажу. Свою цену я сказал, а если не устраивает, так сразу на каторгу отправляй и не трать моё время!

– Я не могу тебя выпустить, Лани. Не дурак, сам должен понимать почему.

– Так я и не прошу явно, просто отсыпьте золота, да позвольте сбежать во время отправки.

– А потом слухи пойдут, нет уж. Давай так, я тебе срок уменьшу и отправлю туда, где проще. Золота дам, меньше, но дам. Отбудешь наказание, а дальше иди куда хочешь. Подумай над этим.

– Не весь мир вокруг вашей сиятельной персоны выстроен. Свобода дороже стоит. Я не дурак.

– Ну, раз не дурак, значит, посиди и подумай над перспективой, если такое слово знаешь. А выбор у тебя не большой. На рудники поедешь в любом случае, только вот, куда именно, решать мне. Можешь поехать за холмы Страттора, в горы Корвэйн, а могу распределить за горы ближе к Тилгару.

Несмотря на выдержку Лани, в глазах вора всё же промелькнул страх. Горы Мовер были самым большим страхом, каждого, кто переступил, хотя бы единожды закон. Единственный путь, которым можно покинуть эти рудники, только в деревянном ящике. Да и не увозили никого, даже труп родственникам не везли, хоронили там же. Огромное кладбище у подножия гор регулярно пополнялось свежими могилами. Сбежать нельзя, а тяжёлый труд в шахтах глубоко под землёй убивал людей очень быстро. Редко, кто отбывал там срок в более чем 5-7 лет. Ходили слухи и о самоуправстве надсмотрщиков, о холодах, голоде и многом другом.

– Да чего тут думать..

– Нет, ты подумай. Посиди в камере, а утром я зайду к тебе и надеюсь, что ты проявишь благоразумие, – перебив вора, произнёс Лорд. – Сегодня с него хватит, в камеру.

Рядом стоящие стражники тут же принялись снимать пленника с цепей, а сам Лорд уже направился к выходу. У него нестерпимо болела голова. Наблюдать часами за пытками не самое приятное занятие, особенно с точки зрения морали. Храм выступал против применения пыток к заключённым, но как иначе разговорить таких людей? Как иначе заставить их пересмотреть свой образ жизни?

Только так и никак иначе. Отпустить вора Аттикус просто не мог, иначе поползли бы слухи. Что это такое, что вор вот так просто покидает тюрьму. Нет, все знают, что есть только несколько дорог из крепости Мора: на плаху либо на рудники. Никак иначе.

***

Идти на работу надо было. Хотя какая работа, только надежда. Да и пока что только спросить. Идти к сгоревшему дому, было немного неприятно. Мало ли кто и что видел. Но бояться значит не жить. Поэтому, невзирая на предостережения Барта и его просьбу сидеть дома, Винсент после полудня всё-таки привёл себя в порядок и направился к дому Графа Одилет. Постучав в знакомую дверь, мужчина сделал шаг назад и замер в ожидании.

– О, ты? Ну, проходи, – открыв дверь, произнесла та же дородная женщина, с которой он общался вчера. – Можешь сейчас начать работать?

– Могу, – растеряно ответил он, ничего не понимая.

– Ты не удивляйся, у нас тут переполох небольшой. Но на работу ты принят, спать будешь в мужской комнате. – Крупу перебрать сможешь?

– Д-да.

В этой женщине не было изящества, но такая простая суета делала её словно добрее, так как в первую их встречу, она показалась самым настоящим куском льда. Поставив на стол огромную миску с коричневой крупой, она отошла к одному из котлов, со стороны которого вкусно пахло тушёным мясом.

– Да ты не пугайся, у меня Форыська заболела. Вот как без рук на кухне. Ты если чего не умеешь – сразу говори, другую работу подберём. Ясно же что по дому хлопотать не мужское дело, а на кухне тем более. Но сегодня уж поможешь мне.

– Дак чего не помочь, помогу, – согласился Винсент, закатив рукава.