Баламут 2

Язва ласково погладила меня по руке и продолжила «лечение»:

— Между нами, девочками, говоря, далеко не каждая состоявшаяся личность в состоянии признавать свои ошибки и делать правильные выводы. Ты — смог, и в Большом Мире это внушило бы мне уважение. А тут, в Зоне, расстраивает. Ведь ты, командир группы, взявший на себя ответственность за жизни пяти человек, обязан понимать, что не имеешь права на рефлексии. Ведь моральные страдания ослабляют концентрацию, а это может в любой момент выйти боком твоим подопечным! Кстати, моральное состояние твоих подчиненных — тоже ТВОЯ проблема: с первого и до последнего мгновения боевого выхода мы должны быть монолитным кулаком, а не манной кашей. Дальше объяснять?

Я отрицательно помотал головой.

— Вот и хорошо… — довольно мурлыкнула она и… запустила ладошку мне под комбез. А когда почувствовала соответствующий всплеск эмоций, тихонько хихикнула: — Одной из твоих подчиненных жизненно необходима именно такая моральная поддержка. Вот и поддерживай…

…Поддерживал. До пятнадцати ноль-ноль. А когда вышло контрольное время и стало понятно, что с Тёмой что-то случилось, вытащил из перстня бинокль, перебрался на солнцепек, тщательно оглядел далекую опушку леса, затем дорогу, соединявшую «Шестерку» с окраиной прифортового городка с совсем не сибирским названием Дубки, какое-то время пялился на закрытые ворота, а затем принялся разглядывать корхов-часовых, прогуливавшихся на стенах, примыкавших к КПП. Твари несли службу в обычном режиме, и меня это самую чуточку, но успокоило. Увы, уже минут через двадцать дало о себе знать предчувствие, а еще через пять-семь «тяж», на которого я в тот момент смотрел, вдруг уставился куда-то вниз.

Сдвинуть бинокль в нужную сторону было делом одного мгновения, и я, увидев открывающиеся ворота, невольно затаил дыхание… на считанные секунды. А потом створка отъехала в сторону где-то на половину ширины, и на дорогу вылетело четырнадцать «бегунков»!

Твари набрали полную скорость буквально за несколько прыжков и понеслись по раскаленному асфальту в сторону города, а створка поползла обратно, хотя особи этой специализации считались бойцами поддержки и никогда не работали в одиночку!

Я скрипнул зубами и заговорил в полный голос. Благо, мои находились в метрах в пяти-семи, а корхи — достаточно далеко:

— Судя по всему, Тёма где-то встрял, положил всех «бегунков» отряда, с которым столкнулся, но не смог нормально спутать следы. А командир этого отряда связался с командованием и выпросил еще четырнадцать «бегунков».

— Думаешь, в том отряде есть природник? — спросила матушка, придя к тому же выводу, что и я.

— Похоже на то. Иначе они бы не встали на его след.

— Если он не знает, что его преследуют, то придет сюда… — подал голос Алмаз. — И, конечно же, приведет за собой всю толпу шустриков. Если хоть у одного из них окажется «свиток», то как только Федор перестанет сдваивать следы и встанет на реальный вектор движения, из «Шестерки» выйдет как минимум еще один отряд в новых накидках и, вероятнее всего, со вторым природником. А тут я, способный мчаться в темпе загнанной лошади от силы пять-семь минут. В общем, так: забирайте мои бляхи и…

— Яков Леонидович, помнится, группой командую я! — рыкнул я, поняв, к чему он клонит. — Поэтому ваше дело молчать и выполнять мои приказы. Вопросы?

— Весь гарнизон форта вы не положите; погибать всем ради одного — идиотизм, а я прожил неплохую жизнь и давно го-…

— Ма-ам…

Не знаю, что она с ним сделала, но я перестал слышать этот бред и смог изложить свое решение:

— Оторва, отводишь группу ко второму бастиону Стены, поднимаешь на боевой ход и ведешь на юг. За руслом Уклейки организовываешь веревочный спуск к полосе отчуждения и ждешь. Язва, на тебе — контроль состояния здоровья Алмаза. А я оставлю Тёме предельно понятное послание, зачищу все наши следы и догоню. Все, вперед! Не тормозим…

Три силуэта оказались на ногах в ту же секунду, четвертый поднялся с коврика с заметным трудом и, даже не подумав что-либо подбирать, нащупал руку моей родительницы. Нельзя сказать, что потом они сорвались с места, но движение начали более-менее бодренько. Естественно, с учетом реальных возможностей Скуратова. А я, последний раз посмотрев на ворота форта, занялся делом. В смысле, оббежал остов «Муравья», в темпе собрал с земли все наше имущество и закидал в перстень, вытащил из пространственного кармана баллончики с краской, по слухам, добавленные в обязательный НЗ рейдеров Базы еще в середине первого Вторжения, прикрылся корпусом вертушки от взглядов часовых и написал Томилину «записку». А после того, как закончил, пририсовал слева от текста с намеками вместо объяснений здоровенную стрелку, показывавшую вертикально вниз.