Баламутки

– Сказала, что сначала надо проверить свои чувства. Пожить вместе годика полтора, притереться. А там видно будет.

– Так ты за него замуж-то хочешь?

– Хочу, – кивнула Светка, – но это не точно. Все же брюнет, который меня сегодня подвозил, мне тоже понравился. В общем, посмотрим.

Я закатила глаза:

– Да уж!

– А как у тебя? – моментально переключилась Света. – Что там с Орловым?

– Ничего.

Мой взгляд испуганно метнулся в сторону Коли. Разве можно при этом мальчишке что-то обсуждать? Еще надумает себе чего-нибудь, да посвятит в свои мысли Таньку. Впрочем, Хомяк тактично сделал вид, что потерял интерес к разговору.

– Мы с Орловым просто друзья, – пробормотала я и не погрешила против правды.

Вот только Светка и не подумала отстать, она придвинулась ближе и уточнила:

– Но ты бы закрутила с ним роман, да?

– Отстань, – отмахнулась я и опять посмотрела на Колю. К счастью, тот уже воткнул в уши наушники и с интересом ковырял болячку на коленке.

– Значит, да! – кивнула Светка и о чем-то глубоко задумалась.

На следующее утро Светка накупила Андрею гостинцев и поехала в больницу. А я и Коля отправились к Орловым. Накануне мы с Никитой договорились встретиться у него в гостинице около десяти, но само собой, соблюсти договоренности оказалось нелегко. С утра Коля очень долго принимал душ, а потом все никак не мог выбрать шорты. В общем, из «Феклы» мы вышли только в пятнадцать минут одиннадцатого.

Мне было ужасно стыдно перед Никитой, потому к «Дорого-богато» я дотащила Колю за одну минуту. Мы влетели в фойе, подбежали к лифтам, и я уж было расслабилась, как Коля вдруг застыл истуканом.

– Что случилось? – спросила я, безрезультатно дергая его за руку.

– У меня волосы растрепались, – Коля придирчиво оглядывал свое отражение в зеркале у входа в лифт.

Я обескуражено погладила мальчика по голове:

– А ты вообще с утра расчесывался?

Он покраснел и без капли сомнения стал копаться у меня в рюкзаке. Я обалдела от такой наглости:

– Что ты делаешь?

– Как что? Расческу ищу.

– А спросить? – я сняла рюкзак с плеч и быстро нашла в нем гребешок, протянула мальчику.

Тот, наверное, с минуту дергал гребнем свои несчастные волосы, а потом вдруг занервничал:

– Кать, а как мне лучше челку сделать: налево или направо?

– Коль, ты издеваешься? Нас люди ждут, – я силой запихала его в лифт, и мы наконец поехали наверх.

Но оказалось, что торопились зря. Встретивший нас у дверей номера Никита выглядел взволнованным:

– Ой, а у нас, кажется, все отменяется.

– Почему?

– Сема приболел, – Никита с тревогой покосился на дверь в спальню. – Ну как приболел? Переел на ночь вареной кукурузы, и теперь его ею рвет.

– А с Таней все хорошо? – я сама тоже сразу разволновалась.

Танька вынырнула из-за отца и помахала нам с Колей рукой:

– Со мной все отлично!

– Таня, тише! – тут же одернул Орлов. – Сема только уснул.

– Ладно, – я моментально попятилась назад. – Мы пойдем тогда, не будем шуметь.

– А вы сейчас куда? – Таня легонько придержала меня за руку.

– На море, – отозвался Коля.

– А можно мне с вами? – глаза девочки налились искренней мольбой.

– Пойдем! – почему-то обрадовалась я.

Если уж этот денье пройдет без Никиты, пусть хоть его дочь побудет рядом со мной. Танюшка удивительно походила на отца, и, смотря на нее, я постоянно видела Никиту.

Орлов поглядел на меня с сомнением:

– Ты хоть понимаешь, на что подписываешься?

В ответ я смогла только улыбнуться: его взгляд по-прежнему действовал на меня завораживающе.

Через минуту Танька уже собрала свои пляжные принадлежности и дополнила нашу с Колей компанию. Мы двинулись к морю.

– Кать, а займи мне немножко денежек, – вдруг попросил Коля, когда мы проходили маленький стихийный базар.

– Зачем?

– Я хочу купить Тане что-нибудь на память. Браслет какой-нибудь или бусы.

Я посмотрела на его смущенное лицо, и в сердце защемило: какой же он все-таки милый.

– Сколько тебе нужно?

– А сколько тебе не жалко?

Дала ему пятьсот рублей. Коля тут же утащил Таньку выбирать подарок, да и я от нечего делать заскользила взглядом по палаткам. А может, и Семе что-нибудь купить? Чтобы ему было не так грустно болеть. От перспективы сделать что-то приятное для сына Орлова на душе потеплело. Ноги сами понесли меня к завалам из полотенец, сланцев и надувных кругов.

Что бы выбрать? Я задумалась лишь на секунду, а потом, не торгуясь, купила Семе красно-оранжевый самолет-планер. У нас в Краснодаре они просто хит сезона: почти у каждого второго мальчишки такой имеется.

В отличие от меня Коля и Танька толклись у палаток минут сорок. У меня даже нос обгореть успел. И, когда дети таки отоварились, я готова была их расцеловать.

– Похвастаетесь? – предложила я, когда мы снова зашагали в сторону пляжа.

– Вот! – Танька с гордостью продемонстрировала мне кулон в виде черепа, из глазницы которого улыбался веселый червяк.

Я немножко шарахнулась в сторону, но все равно нашла в себе силы похвалить ее выбор. В конце концов, кто я такая, чтобы судить чужой вкус?