Баланс Темного

Он вёл меня мимо деревни по тропинке на холм. Главный костёр горел, но жители исчезли. Я не видел людей ни возле реки, ни возле леса, ни в хижинах. Вскоре понял — почему. Жители собрались на холме, чтобы посмотреть треб…

Женщины, дети, старики и даже пара местных собак выстроились вокруг выложенного камнями квадрата — десять на десять метров. Внутри стояли: Ламибирис, Гойнус и Пакам — сын Гойнуса.

Пакам. Уровень Митры — 2. Разбойник оказался пацаном лет семнадцати. Невысокий, жилистый, с такими же злыми глазами, как у отца. Я выдохнул. Если сравнивать с маугами, то второй уровень на порядок сильнее нулевого, но спасибо, что Пакам хотя бы не пятого. Как поговаривал мой тренер: «с этим можно работать».

Сын Гойнуса носил пошитые из кожи штаны и ботинки на деревянной подошве. Сверху на нём не было ничего, кроме кожаных наручей. Рыжая Асфенда. Уровень Митры — 1 поглядывала на кубики пресса разбойника и облизывалась. На девчонку это работало, а на меня — нет. Кубики и у самого имелись!

Оружия в руках у Пакама я не увидел. Мы будем драться на кулаках?

Зеваки расступились перед Кунаром, и он протолкнул меня на ринг. Толпа охнула. Мелкий гадёныш Юпиас показал в мою сторону неприличный жест, а Пакам, увидев меня, выпучил глаза и сжал кулаки.

— Сегодня «негожий» сразится с Пакамом — молодым воином нашей общины! Следуя заветам Отры…, - старейшина прокашлялся. — Следуя заветам Отры, треб закончится смертью одного из соперников!

«Леди и джентльмены, в левом углу…» — вот так я слышал речь Ламибириса в своей голове.

— Поединок нельзя прервать! По священным обычаям бой проходит без оружия, но только до тех пор, пока горит факел треба, — старейшина показал пальцем на факел у края ринга. — Как только факел погаснет, мы дадим бойцам кинжалы!

Хорошо хоть правила озвучили. Глядя, как Гойнус лупит сына по щекам, я решил, что мне тоже не помешает размяться. Потянул шею, покрутил руками, присел пару раз. Ссыкатно? Да, конечно, ссыкатно! Одно дело драться с тупоголовыми маугами, а другое — с думающим человеком, который опережает тебя на два уровня…

Ламибирис толкнул речь про дары Отры, знаки Митры и надвигающуюся войну. Он часто кашлял, сбивался и начинал сначала. Потом он молил Отру, чтобы та благословила их общину и послала убийце «негожего» священные силы, а в конце рисовал какие-то калякули на песке.

— Поджигай уже, факел! — выкрикнул кто-то из толпы. — Задолбал!

— На самом деле! Хорош гундеть! — подключился ещё кто-то. — Поджигай!

Ламибирис махнул рукой в сторону оживлённой толпы и объявил:

— Пускай начнётся треб!

Факел вспыхнул, перед глазами появилась надпись:

Вы приняли правила треба. Убейте своего соперника или умрите!

Осмыслить прочитанное я толком не успел. Я подумал. Может мне тоже стоит снять куртку? Защиты она всё равно не прибавляла, зато могла послужить отличным хватом, если Пакам решит меня придержать.

Едва одёжка упала на землю, как разбойник уже обрушил на меня первый удар. Даже через блок, он выбил десять процентов здоровья. Я ударил в ответ и попал в шею, но Пакам этого не заметил.

Молодой и резвый парнишка осыпал меня градом ударов. Кое-что я понял сразу — идти в размен — это самоубийство. Стоит пропустить прямой в голову — окажусь на земле.

Я закрылся в глухую оборону. Возможно, у Пакама были очень крепкие кулаки, а возможно — сказывалась разница в уровне, но прилетало мне так, что из глаз летели звёздочки. Швыряло влево и вправо (особенно вправо). Руки покрылись синяками, полоска здоровья опустела наполовину.

Заблокировав серию ударов, я подгадал момент и стрельнул в челюсть. Голова разбойника откинулась назад, а полоска здоровья распечаталась. Хоть что-то.

Времени, чтобы придумать другую тактику у меня не было. Так и работал. Закрывался и отступал, выжидая момент, а затем стрелял точечно в нос, бровь или челюсть. И всё было бы не плохо, если бы так быстро не заканчивалось здоровье. Из зелёной моя полоска превратилась в жёлтую и по наклонной шла дальше. Стало труднее держаться на ногах. Болела голова. Неужели Пакаму хватит сил, чтобы задавить меня своим супер-агрессивными прессингом? Нет… Кажется, не хватит…

Что с выносливостью, дружок?

Сын Гойнса потерял в скорости. Серия из шести ударов сократилась до двух, а если я удачно блокировал оба, то Пакам снимал с меня не больше пяти процентов здоровья. Свою выносливость разбойник бездарно просрал. Ещё поживём.

Я же свою выносливость берёг, как воду в пустыне. Балансировал ею на грани. Блокировал два-три удара, а затем отдыхал несколько секунд и копил силы на удар. Натренированный на маугах я знал, что если выносливость опустится до нуля, то я окажусь полностью недееспособным, и тогда Пакам раздавит меня, как броневик хлипкую березку.

Отступая, я пошёл уже на третий круг по рингу. Лицо разбойника из озлобленно-уверенного превратилось в опухше-офигевшее. Опухло под глазом, кровоточил нос и губа, но, не смотря на все мои старания, я снял ему только одну треть здоровья, а он мне — три четверти.