Балаустион

— И ради чего все это? — Ламах поджал губы, скрестил руки на груди. — Всего лишь желая досадить римлянам? И это стремление стоит того, чтобы поставить крест на своей дальнейшей жизни? Как это называется? Глупость? Щенячье бунтарство?

— Никак нет, господин лохаг, — Леонтиск поднял голову, чувствуя, как кровь прихлынула к щекам. — Это называется ненависть.

Ламах поглядел на него, долго и пронзительно. Затем кивнул каким-то своим мыслям и тихо проговорил:

— Хорошо, идите.

— Что? — Леонтиск не поверил своим ушам.

— Антикрат!

Эномарх подошел, с тревогой переводя взгляд с друзей на начальника.

— Проводишь своих товарищей до задних ворот. Так, чтобы никто не видел.

— Слушаюсь, господин лохаг! — Антикрат и не пытался сдержать служебное рвение.

Леонтиск, от изумления забывший закрыть рот, вытаращился на Ламаха. В серых глазах больше не было льда.

— Благодарности не надо, солдаты, — улыбка тенью скользнула по серым губам. — Служите Элладе, и вредите ее врагам.

С этим лохаг повернулся спиной и не спеша пошел прочь по коридору.

Немного спустя, уже шагая за Антикратом по мозаичному полу открытой галереи, Леонтиск, оглянувшись на охраняющих справа и слева солдат Священной Моры, тихо спросил у идущего рядом Энета:

— Ты что-нибудь понял?

— А чего там, — пожал тот литыми плечами. — Я знал, что все закончится ладно.

— Сто тысяч демонов! — прошипел Леотихид. — Уже без четверти полдень! Где этот мерзавец Полиад? Я велел ему доложить, когда афиненок появится из Персики и пойдет к месту свидания.

— Быть может, Полиад не успел, сразу направился в засаду? — неуверенно произнесла Арсиона.

Стратег ответил невнятным ругательством. Его нервное напряжение достигло такого предела, что он уже не мог находиться среди праздничной толпы. Вместе с частью свиты младший Агиад переместился в один из портиков, в изобилии окружающих площадь Хоров. Тут он, по крайней мере, мог, оставаясь на виду, разговаривать с подчиненными и отдавать приказы, не притворяясь и не боясь быть услышанным. Леотихида несколько утешало, что Агесилаю сейчас еще хуже: царю приходится играть свою роль Диониса и проводить ритуалы, оставаясь в полном неведении относительного того, как проходит задуманная братьями тайная операция. Сие, увы, означало, что вся ответственность ложится на его, Леотихида, плечи.

Элименарх сдержанно вздохнул. «Где же Полиад?» Было невероятно, чтобы лохаг отправился выполнять миссию, не поставив в известность стратега: он имел на этот счет самые четкие инструкции. Что-то произошло. Неужели проклятый толстяк Анталкид придумал еще что-то, о чем они не знали? От этой мысли Леотихид заскрипел зубами. Неопределенность стала невыносимой.

— Полиад, — негромко произнесла Арсиона.

— Где? — встрепенулся элименарх, и тут же сам увидел в толпе стройную фигуру и белый плащ помощника. Тот двигался очень быстро, едва не бежал. Леотихид подавил в себе дикое желание броситься навстречу.

— Планы рушатся, командир, — объявил лохаг, вступая под колоннаду портика.

— Что стряслось? — Леотихид произнес это так, что окружающие похолодели.

— Мне только что доложили… В Персике буча, похоже, что афиненка и того, второго, заграбастали римляне. Один из моих знакомцев в Священной Море видел, как преторианцы гнались за этими двумя.

— Проклятье, как не вовремя! — Леотихид прикрыл глаза.

— Что будем делать, командир? Уже почти полдень. Второй афинянин, «Пилон», только что отправился на свиданье. Двое наших парней идут за ним следом. Что, отменяем операцию?

— Нет! — элименарх с хрустом сжал кулак. — Ни в коем случае! Придется брать одного «Пилона». Господа римляне даже помогут нам: все будут знать, что сегодня они схватили двух эврипонтидов, а завтра из реки выловят труп третьего. Тоже, кстати, участника той драки. Вкупе с уликами, которые приложит к трупу «Пилона» наш уважаемый убийца, результат будет тот же, что мы ожидали.

— А удовольствуется ли Горгил одним афинянином вместо двух обещанных, командир? — Полиад был хорошо посвящен в подробности операции.

— Придется ему довольствоваться одним, — скривился, словно раскусив лимон, Леотихид. — Второго мы сдадим убийце позже, если, конечно, афиненок выберется живым из римских когтей.

— Но если афиненок не придет на место встречи, «Пилон» и девки могут и не пойти в лес. Скорее всего не пойдут. Как заманить их туда? Мы ведь не можем устраивать комедию с переодетыми римлянами посреди города…

— Сто тысяч демонов! — Леотихид медленно поднял глаза на Палладу.

— Кажется, наступает мой выход? — мечница довольно усмехнулась. — Я знала, что без меня не обойтись!

— Проклятье, ты слишком приметная личность, чтобы участвовать в этом щекотливом деле. К сожалению, у меня не так много людей, которым я могу всецело доверять…

— И? — ее глаза смеялись. Она была такой же сумасшедшей, как Полиад. «Для них все это — развлечение, интересная игра, — догадался молодой стратег. — Боги, почему мне кажется, что для меня тоже? Я набрал безумцев по своему подобию. Но в любом случае проигрыш будет концом — и для меня, и для них».