Баллада Рэдингской тюрьмы

Курил он трубку, пиво пил, Выслушивал врача, Он стиснул страх в своей душе И запер без ключа, И говорил, что даже рад Увидеть палача.

Чему же все-таки Он рад, Никто спросить не мог: Надевший маску на лицо И на уста замок, Тюремный сторож должен быть Безжалостен и строг.

Но если б кто и захотел, Сочувствуя, прийти, Какие мог бы он слова Для смертника найти, Чтоб душу брата увести С тернистого пути?

***

Бредет, шатаясь, через двор, Дурацкий маскарад, Тяжелых ног и бритых лбов Изысканный парад, Нам всем дана судьба одна, Нам всем дорога в ад.

Мы чистили сухим песком Холодный блеск перил, Мели полы, скребли столы И драили настил, Таскали камни через двор И падали без сил.

Трепали мы сухой канат До крови на ногтях, Орали мы весь день псалмы С мочалками в руках, Но в сердце каждого из нас Всегда таился страх.

И в страхе облетали дни, Как листья в октябре, Мы забывали, что Его Повесят на заре, Пока не увидали вдруг Могилу во дворе.

Там крови ждал сухой асфальт, Разинув желтый рот, И каждый ком кричал о том, Кто в этот час живет, Переживет и эту ночь, А на заре умрет.

И каждый шел, познав душой Страданье, Смерть и Рок, И каждый в номерном гробу Был заперт на замок, И, крадучись, пронес палач Зловещий свой мешок.

***

В ту ночь во тьме по всей тюрьме Бродил и бредил страх, Терялся зов и гул шагов На каменных полах, И в окнах пятна бледных лиц Маячили впотьмах.

Но, словно путник у реки, Уснул под утро Он, И долго стражу удивлял Его спокойный сон В тот час, когда пришел палач И жертвы ждет закон.

А к нам, мерзавцам и ворам, Не приходил покой. А нас, рыдавших в первый раз И над чужой судьбой, Сквозь ночь гнала чужая боль Безжалостной рукой.

x x x

Тяжелым грузом грех чужой Ложится на сердца, И кем-то пролитая кровь Жжет каплями свинца И меч вины, калеча сны, Касается лица.

Скользила стража вдоль дверей И уходила прочь, И, распростершись на полу, Чтоб ужас превозмочь, Молились богу в первый раз Безбожники всю ночь.

Молились богу в первый раз Проклятые уста, Могильным саваном в окне Шуршала темнота, И обжигала, как вино, Раскаянья тщета.

Свет звезд потух, пропел петух, Но полночь не ушла; Над головой во тьме ночной Сходились духи зла, Да ужас, разевая пасть, Смеялся из угла.

Минуя нас, они, клубясь, Скользили по полу, Цепляясь щупальцами рук, Струились по стеклу, То в лунный круг вплывали вдруг, То прятались во мглу.

Следили мы, как духи тьмы Вились невдалеке: В тягучем ритме сарабанд, Кружась на потолке, Бесплотный хор чертил узор Как ветер на песке.

Нас мрак не спас от их гримас, А день не приходил. Их стон, как похоронный звон Под сводами бродил, На зов их души мертвецов Вставали из могил:

"О, мир богат! - они вопят, Да ноги в кандалах! Разок-другой рискни игрой И жизнь в твоих руках! Но смерть ждет тех, кто ставит грех На карту второпях!"

Тем, кто закован в кандалы, Чей мир и дом - тюрьма, Толпой людей, а не теней Полна казалась тьма. О кровь Христова! Их возня Сводила нас с ума.

Вились вокруг, сплетая круг Бесплотных рук и глаз, Жеманным шагом потаскух Скользили, зло смеясь, И на полу, склонясь в углу, Молясь, дразнили нас.

Заплакал ветер на заре, А ночь осталась тут, Зажав в тиски кудель тоски, Сучила нить минут. Мы в страхе ждали, что к утру Свершится Страшный суд.

Рыдая, ветер проходил Дозором над тюрьмой, Пока развязку торопил Бег времени слепой. О, ветра стон! Доколе он Приставлен к нам судьбой?

Но вот настиг решетки свет, По стенам их гоня, Вцепились прутья в потолок Над койкой у меня: Опять зажег жестокий бог Над миром пламя дня.

x x x

К шести успели подмести И стихла в семь тюрьма, Но в трепете могучих крыл Еще таилась тьма: То нас дыханьем ледяным Касалась Смерть сама.

Не в саване явилась Смерть На лунном скакуне Палач с мешком прошел тайком В зловещей тишине: Ему веревки и доски Достаточно вполне.

x x x

Как тот, кто падая, бредет По зыбким топям зла, Мы шли, молитвы позабыв, Сквозь муки без числа. И в сердце каждого из нас Надежда умерла.

Но правосудие, как Смерть, Идет своим путем, Для всех времен людской закон С пощадой незнаком: Всех - слабых, сильных - топчет он Тяжелым сапогом.

Поток минут часы сомнут На гибель и позор, Восьмой удар как страшный дар, Как смертный приговор: Не избежит своей судьбы Ни праведник, ни вор.

И оставалось только ждать, Что знак нам будет дан, Мы смолкли, словно берега, Одетые в туман, Но в каждом сердце глухо бил Безумец в барабан.

x x x

Внезапно тишину прервал Протяжный мерный бой, И в тот же миг бессильный крик Пронесся над тюрьмой, Как заунывный стон болот, Как прокаженных вой.

Порой фантазия в тюрьме Рождает смертный страх: Уже намылена петля У палача в руках, И обрывает хриплый стон Молитву на устах.

Мне так знаком предсмертный хрип, На части рвущий рот, Знаком у горла вставший ком, Знаком кровавый пот: Кто много жизней получил, Тот много раз умрет.

Глава 4