Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

— Вы полагаете? — светскость тона саудовского разведчика вряд ли способна кого-либо обмануть.

— Уверен, — устало откликается «краса и гордость ГРУ». — Вульфсон всё равно, при всем желании, не сможет уже остановить операцию. Катализатор инициировал реакцию, и этим его роль исчерпана — теперь она идет сама по себе, без его участия.

— Да, пожалуй, вы правы… — соглашается после минутного раздумья саудит. — Погодите, сейчас распоряжусь насчет проверки виллы. Нынешний адрес Вульфсона — Пино-Франческо, 15, я не путаю?

— Не путаете. Слушайте, сварИте мне еще вашего королевского кофе, а?

78

По полутемному лабиринту корабельных помещений неторопливо шагает среднего телосложения человек со свернутым полотенцем под мышкой; зрителю он виден лишь со спины. Судно слегка раскачивает ночной бриз; моряк без труда определил бы по характеру качки и то, что судно стоит на якоре, и его размер — не слишком большой, тысячи на полторы тонн.

Зайдя в одноместную душевую для команды и запершись на защелку, человек раздевается и отвертывает краны на полную мощь, так что водяные струи заполняют кабину своим ровным шорохом, будто внутренность морской раковины. Затем, однако — вместо того, чтоб неспешно намыливаться, напевая вполголоса поднимающие настроение мелодии — он принимается за весьма странные гимнастические упражнения: упершись левой ступней в смеситель, он разом подтягивается на правой руке вдоль вертикальной трубы, а левой, сдвинув вентиляционную решетку под потолком, закрепленную, как оказалось, на единственном шурупе, извлекает из-за нее мобильник:

— Два-шесть-семь-Даблъю-Эф? Браун на связи…

В этот самый миг дверь душевой распахивается от сокрушительного удара, лязгает о кафель пола вылетевшая на хрен защелка, и взору нелепо скорчившегося под потолком голого человека с мобильником предстает вооруженный пистолетом Чарльз Эйч Арчер, за плечом которого, в сумраке коридора, маячит встречавший его в мальтийском аэропорту бесцветный блондин — у этого в руке помаргивает рубиновым огоньком сканер-индикатор электронных устройств:

— Ай-яй-яй, брат Иона! Вот, значит, кто у нас стукач… — и тут же, не разводя базара, всаживает голому пулю в ногу, чуть пониже колена, отчего тот с придушенным воплем рушится со своего хромированного насеста, прямо на кафельный пол. Не обращая далее внимания на расшибшегося раненого, Арчер первым делом подбирает из лужи оброненный тем мобильник и тут же убеждается («Shit!..»), что нежный агрегат вроде бы и цел, но заработал при падении своеобразное сотрясение мозга — напрочь позабыв список телефонов, включая последний. Экая незадача!.. Что ж, будем надеяться — у хозяина мозги устроены покрепче.

Из коридора тем временем доносится гомон и многоногий топот — на сцене появляются с полдюжины коротко стриженных парней в одинаковых серых футболках, вооруженных пистолетами и помповыми ружьями.

— Братья! — печально молвит вышедший им навстречу Арчер. — Тяжко легла на нас десница Господня: брат наш Иона оказался не Ионою, а Иудой! Но и за него надлежит молиться нам, ибо так испытует Он смирение наше. Ступайте же, братья, а мы с братом Иеремией — (кивок в сторону блондина с индикатором) — станем сейчас вызволять душу оступившегося брата нашего из пасти диаволовой… — после чего весьма будничным тоном приказывает: — Всем разойтись по своим постам! Продолжать несение службы.

…Очнувшись от хлещущих из душа ледяных струй, раненый обнаруживает себя пристегнутым наручниками к смесителю; нога кое-как перевязана его же футболкой, но кровь продолжает обильно сочиться сквозь серую ткань, так что на залитом водою кафеле пола расплылись постоянно меняющие конфигурацию тошнотно-розовые разводы.

— На кого ты работаешь? — склоняется над ним чуть привернувший кран Арчер.

— Н-н-нет!.. — губы раненого, посеревшие от боли, кровопотери и холода, не слушаются его. — Эт-то н-не мой!.. М-мылся, а он з-за-зазвонил… й-й-я т-только г-глянуть… Го-господом н-нашим к-клянусь — не мой!!

— Брат Иеремия! Сходи-ка, принеси чего надо.

— Пентотал? — уточняет блондин.

— Какой еще, на хрен, пентотал? — в глазах-ледышках Арчера — полное недоумение. — Плоскогубцы и паяльную лампу!

79

Принц выключает на кухне электрический свет: ночь ушла, съеденная без остатка . На столе — карта-миллионка Ближнего Востока с беспорядочно расставлеными на ней пустыми кофейными чашками (от одной из них на карте-скатерти остался темный кружок, вокруг Баб-эль-Мандебского пролива), раскрытый ноутбук и спутниковый телефон. В рассветных сумерках этот кухонный натюрморт отчетливо кажется припорошенным пеплом… тьфу ты, не надо бы так-то вот, вслух…

— Ладно, мистер Александер, Вульфсон — не Вульфсон, это сейчас уже не столь важно… Делать-то чего будем? Я могу отзвонить брату: моего слова хватит, чтоб привести силы ПВО королевства в полную боевую готовность — через считанные минуты…

— Это ничего не даст. Ваша ПВО — НАТОвского стандарта, «Гранит» для нее неуязвим. Собственно, за тем он и создан.

— Так-таки совершеннонеуязвим?