— Ты сама сказала, что лучше это буду делать я, — напомнил Борис и поднял на меня взгляд. — Потерпи, потом будет легче, — мужчина снова начал обрабатывать рану, а я опять зашипела и отвернулась, но буквально сразу почувствовала, как Кравцов… дует мне на коленку.
Я медленно повернула к нему голову, и меня обдало жаром от того, как он на меня смотрел. Мы так и замерли, глаза в глаза, сбитое дыхание, но вот прошла секунда, другая и Кравцов вернулся к своим делам — достал из ящика какой-то тюбик, осторожно намазал его содержимым рану, а затем начал бинтовать, стараясь причинить как можно меньше боли.
Что это было? Почему он смотрел на меня как на… даже не знаю… если не ошибаюсь, так смотрят на женщину, которую хотят взять. У Бориса был какой-то голодный взгляд, прямо как у хищника перед броском на добычу, иного сравнения я подобрать просто не могла. Но… даже не смотря на это я чего-то сжала от него и разочаровалась, когда тот опустил глаза и продолжил возиться с моей ногой.
Бог мой, да что со мной? Откуда взялось это томительное ожидание непонятно чего? Может, я не только ногой ударилась, но и головой?
Закончив бинтовать ногу, Кравцов сделал из кончиков бантик, а потом неожиданно наклонился и поцеловал чуть выше повязки. По коже прошел электрический ток, и я задрожала, но не успела даже понять, что он творит, как мужчина поднялся и начал решительно склоняться надо мной, заставляя меня лечь на спину. Не в силах отвести взгляд от его мужественного и по-своему красивого лица, я подчинилась, чувствуя, как растекается по телу томительное тепло.
Упираясь кулаками о постель по обе стороны от моей головы, Борис склонился так низко к моим губам, что я почувствовала жар и тяжесть его тела, но продолжала неподвижно лежать и ждать, боясь спугнуть этот мираж.
Мужчина приблизился к моему лицу, и я закрыла глаза, ощущая вокруг запах его тела. Ожидание, казалось бы, сводило меня с ума, но вот мужчина едва касается своими губами моих губ, замирает... и, резко отшатнувшись, поднимается, разворачивается и идет прямиком к двери.
— Вечером нужно будет сделать еще одну перевязку, — бросает он через плечо и громко хлопает дверью.
Не веря тому, что только что произошло, я поднялась и уставилась куда-то перед собой, стараясь унять участившееся дыхание.
Коснувшись кончиками пальцев своих губ, я чувствовала, как меня накрывает осознанием произошедшего. Всего две минуты назад я была готова позволить этому человеку сделать с собой все, что только могло прийти ему в голову, но он сам, по каким-то причинам, отстранился.
Это была какая-то неудачная шутка? На каком моменте я должна смеяться? Боже, какая же я дурочка! Что он теперь обо мне подумает?..
О чем он только думал, когда забирался на девчонку?! Поддался на поводу своих чувств и желаний! Дурак! Но больше всего Бориса удручало то, что Вика была совсем не против такого поворота. Боялась, волновалась, но… хотела! Он видел как она смотрела на него, как ждала большего…
Девушка после случившегося даже не вышла из комнаты. Заперлась и сидела тихо, как мышка, наверное надеялась, что Кравцов к ней не наведается, но он, злой на себя, все равно пришел.
— Вика, — мужчина постучал в дверь. — Открой!
— У меня болит голова! Я лягу спать пораньше! — донеслось в ответ.
Болит голова… ну да, как же!
— Но ты не ужинала и…
— Я не голодна! — донеслось изнутри.
Постояв еще несколько секунд, Борис развернулся и вернулся в свою спальню. Сел в кресло и достал их стоящей рядом тумбочки толстую папку, открыв которую ему на глаза сразу попалась газетная вырезка тринадцатилетней давности, в которой говорилось о гибели Оксаны Черновой. По предварительным данным ее сбил пьяный водитель, но он-то знал, что это не совсем так.
Если бы Борис только мог вернуть тот день! Если бы только задержал ее еще на пару минут, такого бы не произошло! Не уберег!.. Не уберег!..
Именно в тот злополучный день мужчина уговаривал ее уйти от Александра к нему, потому что знал, что они сильно ссорятся, но Оксана отказалась, ссылаясь на то, что дочери нужен отец и она от него никуда не уйдет, каким бы тот не был… это и сыграло с ней злую шутку.
14
Я плохо спала из-за мучившего меня голода, но выходить из комнаты наотрез отказывалась, боясь встретить Бориса. Я не знала, как себя вести с ним после случившегося, и воспоминания об этом вызывали у меня нервную дрожь. Сделать вид, что ничего не было? Притвориться, что это был всего лишь сон? Не получится, уж очень он был реалистичным!
Я осмелилась выйти из своего убежища лишь когда машина Кравцова выехала за ворота и скрылась за поворотом.
Облегченно вздохнув, я первым делом отправилась в ванную, понимая, что предоставлена самой себе примерно до позднего вечера, так что можно было расслабиться и ни о чем не беспокоиться.