Балласт для Бориса (СИ)

— Где мы?

Мужчина бросил на меня усталый взгляд и зевнул.

— Вот-вот приедем, — ответил он. — Потерпи немного…

Я наблюдала за тем, как мимо проносятся старенькие деревенские домики с заросшими садами и даже не представляла, где это мы, складывалось такое впечатление, будто вообще попали в другой мир.

Прошло не более пяти минут, как мы подъехали к небольшому домику с черепичной крышей и зелеными ставнями и остановились у ворот.

— Выходи, приехали.

Я неуверенно взглянула на Гордея, а потом открыла дверцу и выбралась наружу.

— Чей это дом? — я осмотрелась.

— На время приключений — наш, — он устало вздохнул. — Не крутись на улице. Нам ни к чему любопытные соседи. Заходи давай.

Закусив губу, я подошла и толкнула калитку, заглядывая во двор.

В принципе, ничего необычного на территории не было: зеленый дворик, беседка, сарайчики, фруктовые деревья.

Бородатый обогнал зазевавшуюся меня, и я поспешила следом, решив рассмотреть это место получше немного позже, если конечно будет время.

— Давай в дом, — мужчина толкнул дверь и оглянулся. — У меня уже нет сил нянчиться с тобой, я устал и хочу спать. Пойдем уже.

Я проковыляла мимо него и вошла в наше временное пристанище, оглядываясь по сторонам.

Обустроено все было неплохо, достаточно современно, со всеми удобствами, но даже если бы здесь стояла печка и вместо ванной был тазик, то это было бы все равно лучше, чем то место, где я находилась несколько часов назад.

— Чувствуй себя как дома, — бросил Гордей и двинулся в дальнюю комнату. — Душ, холодильник в твоем полном распоряжении, в шкафу найдешь какие-нибудь вещи. На улицу не выходи и никому не звони, а я пошел спать…

Я хотела только-только открыть рот и спросить, когда же я увижусь с Борисом, но не стала, потому что вид у этого типа был действительно не очень.

С огромным удовольствием приняв душ и смыв с себя кровь, пот и грязь, я замоталась в большое банное полотенце и вздохнула, рассматривая свое отражение в зеркале. Да уж, выглядела я, не побоюсь этого слова, дерьмово: под глазами появились темные круги, волосы потускнели, а взгляд стал затравленный, как у маленького осиротевшего волчонка. Отвернувшись, нашла аптечку на верхней полке шкафчика и обработала себе ногу, после чего наложила на нее повязку.

Выбравшись в коридор, пошла на поиски каких-нибудь вещей, потому что те, в которых я была, безжалостно затолкала в мусорное ведро.

Пройдя, кажется, в гостиную, испуганно подскочила, потому что не ожидала увидеть развалившегося на диване Гордея, который похоже просто упал на него и сразу уснул. Вид у мужчины был еще хуже, да и раны на его боку следовало бы тоже обработать.

Быстро раздобыв в шкафу большую мужскую футболку, которая для меня была скорее как платье и спортивные шорты, я вернулась в ванную, переоделась, взяла аптечку и вернулась к бородатому.

Неуверенно присев рядом с диваном на колени, я начала развязывать его футболку, которую он разорвал и превратил в повязку, но как только начала ее вытаскивать, мужчина проснулся и зло уставился на меня.

— Какого хрена? — в выражениях он не стеснялся. — Ты чего тут ползаешь на коленях?

Я растерянно похлопала ресницами, потому что не ожидала такой грубости, но тут же взяла себя в руки и, нахмурив брови, прошипела:

— Дурак! Спи дальше! Я не насиловать тебя пришла, просто хочу обработать рану!

Мужчина недовольно поджал губы, обвел взглядом мой наряд и, хмыкнув, вытащил из-под себя рваную футболку.

— Ладно, — уже спокойнее сказал он. — Делай что хочешь, — и прикрыл глаза.

Я фыркнула и перевела взгляд на него рану, при виде которой поморщилась, но сдавать «заднюю» было поздно.

Скрипя зубами, я обработала порезы и помазала их зеленкой, радуясь, что желудок у меня пустой, а потом заклеила все и с чистой совестью пошла мыть руки, удивляясь тому, что Гордей во время моих экзекуций не издал ни единого звука.

Перекусив кое-чем из холодильника, я прилегла на свободный диван и вскоре уснула, думая лишь о том, когда же увижу Кравцова.

* * *

Бориса все считали погибшим ровно до того момента, пока ФСБ не взяли Сергея Сергеевича Ларионова, как оказалось, ребята давненько присматривали за ним. Мужчину обвиняли в пособничестве, даче взятки и еще в куче других историй, до которых Кравцову уже не было никакого дела, главное, что Руслан сдержал слово и его план сработал.

В подорванном клубе никого не было, потому что Федоров предупредил о планах своей чокнутой матери. Виляя хвостом перед Ларионовым, она вертела мужиком так, как хотела, чем рыла ему могилу его же руками.