Балтийцы вступают в бой

В обстановке ошеломляющих событий начавшейся войны, круто изменившей весь уклад нашей жизни, рельефнее обнаруживались достоинства и недостатки людей. У Самохина достоинств оказалось больше, чем недостатков. При вынужденном отступлении наших войск кораблям Балтийского флота было куда отходить: на востоке имелись гавани неприступного Кронштадта, оборудованные заводские причалы, доки, мастерские в устье Невы. Флотская же авиация, потеряв аэродромы с разнообразным наземным оборудованием и складами, ничего готового взамен получить не могла. Впору было приуныть, но у генерала Самохина, наоборот, прибавилось энергии; под его руководством наскоро воссоздавались аэродромы, склады топлива и боезапаса, ремонтные мастерские, учебные пункты, служба погоды на новых трассах и т. д., и наши авиаторы продолжали драться.

В короткие перерывы между боями летчики часто встречали своего командующего, вместе с ним разбирали боевые полеты, с интересом слушали его замечания, советы, указания.

Сначала руководство ВВС держалось принципа располагать аэродромы возможно ближе к фронту и местам базирования флота, при условии, конечно, что будет исключен постоянный обстрел самолетов вражеской артиллерией. Но при этом наши летчики не имели необходимой свободы маневра, не могли скрытно подготавливать удары с воздуха. Поэтому было принято решение вынести за пределы Ленинградской области аэродромы прежде всего минно — торпедной авиации. Хотя создание новых пунктов базирования с элементарно сносными условиями для боевой деятельности авиации требовало напряженнейшего труда и времени, мы пошли на это. Дело усугублялось еще и тем, что в 1941 году очень рано началась зима. Существенное значение имел выбор участков для развертывания аэродромов. Конечно, на первых порах не приходилось думать о бетонированных или асфальтированных взлетно- посадочных полосах — мирились с естественными грунтами даже для тяжелых машин.

Хорошо помогал генералу Самохину начальник штаба ВВС флота полковник Дмитрий Иванович Сурков. Опытный штабист, он ни дня ни ночи не знал покоя, обеспечивал командующему надежную постановку боевых задач. Сурков прекрасно сочетал в себе хорошее знание штабной службы и организаторские способности. Этот замечательный командир погиб в начале 1942 года в Новой Ладоге при выполнении боевого задания.

Хорошо знал я и военкома ВВС флота бригадного комиссара Леонида Николаевича Пурника. Он был участником гражданской войны, познал все тонкости партийно — политической работы еще во время службы военкомом тяжелой бомбардировочной эскадрильи ВВС Тихоокеанского флота. Леонид Николаевич обладал даром рассказ — чика и умел заряжать людей оптимизмом. С первых дней Великой Отечественной войны Л. Н. Пурник появлялся там, где было трудно, пламенным большевистским словом воодушевлял летчиков и техников на выполнение боевых задач. У него был большой авторитет на флоте. флотская авиация должна была особое внимание уделять защите кораблей от налетов врага. Так как корабельная артиллерия играла крупную роль в отражении сентябрьского штурма, противник сосредоточил за счет других участков фронта на какой-то период максимум усилий своей авиации с целью уничтожения наших кораблей, в первую очередь крупных. Положение создавалось тяжелое, из-за узкостей и малых глубин корабли не могли маневрировать, уклоняться от атак пикировщиков.

Первый налет на Кронштадт был совершен 19 сентября группой в 15 самолетов. Бомбы упали в Средней гавани, районе Морского завода и Морского госпиталя. Повреждения были незначительными, зенитная артиллерия и истребители не дали самолетам противника прицельно бомбить корабли. Небольшая группа вражеских самолетов нанесла удар по гавани Ораниенбаума, где находился краснознаменный крейсер «Аврора». Бомбы рвались в нескольких метрах от борта, осыпая корабль градом осколков. Интенсивный огонь оставшихся на крейсере зенитных орудий заставлял врага беспорядочно сбрасывать бомбовый груз.

Через несколько дней фашисты повторили удар по «Авроре». От разорвавшейся бомбы на крейсере возник пожар. Как ни самоотверженно боролся личный состав с огнем и водой, поступавшей через большую пробоину, все же пришлось спустить пары и остановить механизмы. Крейсер на ровном киле, касаясь грунта, с затопленными отсеками простоял в гавани до июля 1944 года, затем его подняли.

21 сентября около полудня мощная группа бомбардировщиков противника, следуя в направлении на Ленинград, круто развернулась над Петергофом и пошла на Кронштадт, где атаковала линейные корабли, крейсер, лидер «Ленинград», эскадренные миноносцы, находившиеся на восточном рейде. Прямое попадание в носовую часть получил линкор «Октябрьская революция»; вышел из строя от тяжелых повреждений эскадренный миноносец «Стерегущий».

Контр — адмирал Е. П. Збрицкий, бывший командир эскадренного миноносца «Стерегущий», в своих воспоминаниях пишет: