БАЛЬЗАМ АВИЦЕННЫ

- Что вы решили? - забирая у него поднос, ответил вопросом Лоренцо. Неужели тюремная крыса откажется? Ведь для него сто золотых - немыслимые деньги!

- Даже не знаю, синьор, - тяжело вздохнул служитель. - С одной стороны, дело выгодное, а с другой - у меня почти сорок лет беспорочной службы. И вдруг...

- ...и вдруг вы сможете стать богатым, - прервал его узник. - Решайтесь! Хотите полторы сотни?

- Надо подумать, синьор, надо подумать, - вновь затянул свое тюремщик.

- Тогда принесите мне перо, чернила и бумагу, - попросил Лоренцо. - И думайте быстрее, милый мой, думайте! Кстати, что слышно о моих друзьях и не появился ли начальник жандармов?

- Мне нечем порадовать вас, синьор. - «Кормушка» захлопнулась.

Время до обеда заключенный провел в расхаживании по комнате, пытаясь найти ответы на вопросы: почему слезливый мопс не дает согласия? Принесет он перо и бумагу или нет? Где, в конце концов, отец Франциск и телохранители? Хорошо, если они на свободе и сейчас спешат к Парме, но если они тоже в заточении? За какие преступления его арестовали и почему начальник жандармерии уклоняется от встречи с ним? И даже не вызывают на допросы, словно напрочь забыли о том, кого заманили в западню. А может, действительно забыли?

Если тюремная крыса все-таки принесет письменные принадлежности, надо сочинить жалобу королевскому прокурору и письмо к сыну в Рим - пусть он со своей стороны тоже примет необходимые меры для

безопасности Лючии. Конечно, письмо придется написать эзоповым языком, но главное не в этом: лишь бы оно дошло до адресата.

Услышав звук откинувшейся «кормушки», Лоренцо поспешил к двери, но вместо знакомой физиономии со слезящимися глазами увидел пышные черные усы незнакомого жандарма.

- Обед! - На откидной столик «кормушки» грохнулся поднос с судками.

- А где?..

- Разговаривать запрещено, - отрезал жандарм. - Могу только принять от вас деньги на ужин.

Пришлось смириться. После обеда Лоренцо завалился с сигарой в зубах на кровать и мрачно размышлял - что могло случиться со старикашкой? Неужели его подвел длинный язык и он по скудоумию с кем-то поделился предложением арестанта? Иначе чем объяснить его отсутствие? Но, может быть, он все-таки появится вечером или, наконец, придет сам начальник этих истуканов?

Тюремщик не появился, и начальник не пришел. Вторую ночь узник провел почти без сна, а утром увидел всё того же черноусого жандарма. Тот молча поставил поднос с завтраком, взял деньги на обед и удалился. Синьор Лоренцо терялся в догадках, что случилось со старым тюремщиком, и мучился неизвестностью - об отце Франциске и телохранителях по-прежнему не было никаких известий.

Утром четвертого дня в комнату неожиданно заявились несколько вооруженных жандармов и цирюльник. Непринужденно болтая о городских новостях, местный Фигаро ловко побрил Лоренцо, поправил прическу и даже старательно почистил щеткой платье и сапоги. Жандармы взирали на происходящее, стоя у двери в мрачном молчании. Когда цирюльник удалился, один из них приказал:

- Следуйте на нами, синьор!

- Позвольте узнать куда? - спросил арестованный. - Я хотел бы видеть вашего начальника.

- Вы увидите его, - усмехнулся жандарм. - Прошу!

Лоренцо вывели из комнаты и под конвоем проводили на второй этаж. Переступив порог кабинета начальника жандармерии, арестант не поверил глазам - за огромным, заваленным бумагами столом с массивным письменным прибором из мрамора и позолоченной бронзы сидел тюремный служитель со слезящимися глазами, которого синьор Лоренцо успел про себя окрестить крысой и мопсом. Только теперь на нем была не потертая форменная тужурка, а офицерский мундир из тонкого сукна с пышными эполетами на плечах.

- Присаживайтесь, синьор. - Начальник жандармерии вышел из-за стола, взял Лоренцо под руку и проводил к креслу. - Я должен принести вам свои извинения за ужасное недоразумение. Поверьте, я весьма сожалею, что вынужденно заставил вас мучиться здесь почти трое суток. Однако вы должны понять: мы стоим на страже интересов государства!

Лоренцо скользнул взглядом по письменному прибору и заметил на пресс-папье стилизованный масонский знак - изображение сплетенных рук. «Э-э, да ты, оказывается, масон!» - неприязненно подумал он.

- Исходя из интересов государства вы, наверное, и прибегали к маскараду? - с легкой иронией осведомился Лоренцо. - По какому праву вы держите меня здесь? Где мои друзья и слуги?

- Вообще-то это против всяческих правил. - Мопс промокнул слезящиеся глазки батистовым платочком, словно ненароком всплакнул над незадачливым синьором, попавшим в переделку, искренне жалея его. Потом открыл лежавшую на столе тисненую кожаную папку и подал Лоренцо исписанный незнакомым убористым почерком лист бумаги.

Это был донос. Пробежав его бегло глазами, синьор Лоренцо с удивлением обнаружил своё имя и имя отца Франциска: доносчик указывал на них как на французских шпионов!

- Естественно, синьор, у меня возникло желание познакомиться с вами поближе, тем более что мое начальство настаивало на немедленном аресте злоумышленников.