Бамбук шумит ночью

Машины трогаются с места. Снова перед нами горы. Очередные виражи и подъемы, которые наша машина берет резко, под напряженное завывание мотора. Все время так трясет, что не успеваешь вздохнуть. Подбрасывает чуть ли не каждую минуту, и мы судорожно цепляемся за что попало… Идущая впереди машина вдруг исчезла за крутым поворотом, затем снова появилась и опять скрылась из глаз. Все больше и больше светлячков. Они искорками мелькают в ночной темноте. Порой за бортом машины возникают пучки гигантской травы. Пыль забивается в горло, уши, глаза — дорога сухая, словно тут никогда не было ливня. Правда, мы сами торопились попасть в освобожденные зоны Лаоса до наступления периода дождей. Вокруг непроглядная тьма. Лишь на мгновение сверкнут фары приближающегося встречного грузовика.

Мы уже находимся на территории страны, где начнется наша работа, но пока что мы ничегошеньки не видим. Вдруг наши машины останавливаются, и охрана просит нас выйти. Кругом — дремучий лес. Идем пешком по невидимой в темноте дороге, вернее — тропе. Вскоре сквозь ветви могучих деревьев начинает мелькать тусклый свет. Деревянные ступени, напоминающие приставные лестницы в селах мео, ведут нас в пещеру, выбитую в скальном монолите и прикрытую нависающей скалой.

— Вот мы и на месте! — громко произносит Кхам Фой. — Это как раз тот самый тхам митхаб, то есть «грот дружбы» или «отель дружбы», о котором я вам говорил.

Мы уже ночевали в таких гротах, когда ездили в Дьенбьенфу, по ту сторону границы. Но «отель дружбы» оказался более обширным, чем все прежние места постоя. Здесь нас ожидало трое лаосцев — один из них, наш коллега, журналист Чан Тхи Дуан с радиостанции «Нео Лао Хаксат».

Тихо потрескивает горящая белым светом бензоловая лампа. Плетеная циновка тщательно прикрывает огонь, чтобы он не был виден издалека. Вокруг лампы роем вьются большие, какие-то пушистые бабочки и мелкое комарье. А в небе кружат американские самолеты. Вчера еще мы называли их по-вьетнамски май бай ми, а сегодня уже по-лаосски: хыа бинь Америка. Слова разные, а значение одно — враг.

Скала вверху, скала под ногами, кое-где слой мелких камешков.

В боковом проходе мелькнул свет. Один из лаосцев жестом руки приглашает меня и Богдана следовать за ним. Пробитый в скале коридор приводит нас к большому помещению. В нем стоят шесть деревянных топчанов, лежат противомоскитные сетки, одеяла. Все это — для приезжих.

— Обязательно возьмите одеяло: ночи у нас холодные! — говорит проводник.

Мне кажется, что усталость исчезла бесследно — во всяком случае, мне очень хочется немедленно осмотреть хотя бы это «пещерное хозяйство». Однако на сей раз не только охрана, но и рассудительный Богдан категорически возражают: надо скорее ложиться спать — завтра с утра начнем знакомиться со страной и ее народом.

Откидываю краешек противомоскитной сетки. Рядом с топчаном — продолговатые отверстия, пробитые в скале. Сквозь них видны клочки звездного неба. Знакомый крик неведомой ночной птицы, который я слышала вчера: голос диких джунглей. Снова рокот самолетов — назойливый, отчетливый, угрюмый… Где-то далеко простонала земля, на которую упали тяжелые бомбы. Скалистый грот, где нас поселили, — отличное укрытие.

Мы уже в Лаосе.

Неведомый фронт

Лаос… Мысленно я вижу карту этой далекой страны, которую изучала задолго до того, как одной весенней ночью, перейдя границу, мы услышали слово:

— Сабайди!

Недавние воспоминания: Ханой, вечер, потом рассвет. Уже в шесть часов утра, как обычно в военных условиях, начинается трудовой день. Перед нами — блокноты и карта. Мы слушаем информацию о Лаосе — о его истории, о разыгрывающихся там драматических событиях. Мы — это представители польской печати, которые отправляются в Лаос как гости, приглашенные ЦК Патриотического фронта — Нео Лао Хаксат.

В столице Лаоса городе Вьентьяне побывал не один польский журналист. Там довольно часто можно услышать польскую речь: в этом городе находится пост Международной комиссии по наблюдению и контролю в Индокитае, и среди персонала поста — поляки. Но мы с Богданом не увидим столицы. В сложной лаосской обстановке просто невозможно связать поездку в освобожденные зоны с визитом в столицу — она «по ту сторону баррикад». Зато мы увидим то, что видели всего два или три европейца: освобожденные от врага районы страны, находящиеся под контролем Патет Jlao.

Изучаем «алфавит» основных понятий и терминов, с которыми нам придется вскоре столкнуться, а затем объяснять нашим читателям. Нео Лao Хаксат. Нео по-лаосски означает «фронт», Лао — Лаос, Хаксат — «патриотический». Итак, Патриотический фронт Лаоса. Патет Лао, как мы обычно называем освободительную армию Лаоса, буквально означает «Страна Лао».