Бамбук шумит ночью

В глуши джунглей, на узкой тропе, что пересекает девственный лес, я воочию убеждаюсь в том, что лучшие и наиболее ценные сорта бамбука луонг действительно высажены с мыслью о будущем. Когда настанет это будущее, пока еще трудно сказать, по думать и заботиться о нем надо! Я вспоминаю, что говорили мне о будущем восстановлении страны патриоты Южного Вьетнама, как они просили меня рассказать им (поподробнее!) о воскрешении начисто разрушенных гитлеровцами польских городов и сел. Припоминаю совсем недавние беседы «на линии огня», то есть на 17-й параллели, с представителями местных властей и партийных комитетов. Под аккомпанемент орудийной канонады и бомбежек, в вихре бушующей там «грязной войны» США, мы говорили о будущем мире и периоде восстановления. А ведь люди находились в постоянной опасности — смерть грозила им буквально на каждом шагу! Ни один из моих тогдашних собеседников не мог сказать: минует ли его американская бомба, останется ли он в живых завтра или через месяц… Но все они, упорно защищая каждую пядь родной земли, уверенно говорили о будущем!

Пока что война в Индокитае продолжается. В шалашах под каждым топчаном, сбитым из бамбуковых жердей, обязательно выкопано укрытие или индивидуальное убежище. Эта яма, напоминающая деревенский колодец, не очень глубокая, но в ней можно спрятаться в случае неожиданного воздушного налета. Ведь в небе то и дело ревут американские самолеты…

Я смотрю, как «бамбук — брат мой» пускает корни в землю, отвоеванную у джунглей. И невольно думаю о том, что эти молодые деревца, высаженные еще в 1968 году, непременно будут использованы в процессе восстановления страны. Из них возведут новые дома и хозяйственные постройки.

…К вечеру, покинув лесную базу, мы опять едем кружными дорогами. Потом нас ждет «прыжок» по довольно длинному отрезку главного шоссе, сильно поврежденному бомбежкой.

Ночь в газике. Тревожный отдых в чутком полусне, в который я погружаюсь не больше чем на несколько минут. Утром, когда начинает бледнеть небо, перед нами предстает тропический пейзаж, который так и просится на полотно художника. Дико и красиво вокруг. На склонах гор — опутанные лианами непроходимые заросли. Крепкие и вездесущие лианы оплетают стволы деревьев и свисают с них причудливыми фестонами вместе с зажатой листвой. Серебристый поток, разбиваясь на струйки, падает с высокого обрыва и под лучами солнца превращается в золотой дождь. Вибрирует завеса распыленной влаги, встает радуга, и каскад сверкающих искорок обрушивается в реку, которая грозно ревет внизу — угрюмая и стремительная в своем течении. За машиной поднимаются облака какой-то пушистой, необычайно мелкой пыли — сюда еще не дошел ливень, хотя тучи уже появились и тут.

Привал у начала горного перевала. Мимолетный взгляд вниз, в глубокую долину. Солнечные блики на стволах высоких деревьев, что остались у подножия горы. Округлые и конусообразные горы захватила в свои лапы алчная тропическая растительность. На склонах — лохматый кожух зарослей. Шумит и плещет по камням быстрый горный поток, возле которого мы остановились отдохнуть и поесть. Шофер загоняет наш газик под защиту кустарника и деревьев. Солдаты расстилают на траве пластиковую скатерть. Нгеун, наш повар, раздает пищу: белый вареный рис (его тут режут, как хлеб) и кусочки свинины, которые мы посыпаем крупной серой солью.

Снова становится холодно. Постоянная смена погоды характерна для горных районов. Я знакома с этим явлением еще по первой поездке во Вьетнам — в мирное время. Я была тогда в Чапа, неподалеку от Лайчау — почти у самой китайской границы. По нескольку раз в день приходилось надевать теплый свитер и… через час-полтора опять снимать его. На этих высотах, откуда небо кажется совсем близким, ветер всегда соседствует с палящим солнцем и каждый день отмечен резкими скачками температуры. То припекает солнце, то до костей пронимает холод и поливает дождь.

…Дорога опять резко идет вверх, крутая петля шоссе обегает склон. Меняются краски: охра, багрянец, алый цвет, ржавчина. Снова сворачиваем на проселок. Трясет — аж душа стонет! Недавний ливень размыл грунт.

По обеим сторонам дороги зеленеют луга. Трава с какими-то взъерошенными метелками вверху достигает высоты человеческого роста. Среди зарослей то и дело возникают округлые горбы огромных камней. Замечаю темные движущиеся пятна: это пасутся в траве буйволы. Несколько дальше — лошади, точнее, лошадки: маленькие, быстрые, пугливые, с умными гневными глазами.