Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Я попытался осенить себя крестным знамением, чтобы заставить призрак исчезнуть… но не тут то было, ничего у меня не вышло! Не знаю, как долго я стоял перед этим чертовым замком; потом великан снова надел мне мешок на голову и отвел обратно в подземелье.

Так продолжалось десять ночей подряд. С каждым разом сил у меня оставалось все меньше, я дрожал все больше и, возвращаясь в темницу, думал, что уже никогда не увижу солнечного света и не выпью стаканчик доброго винца. Наконец великан сказал:

— На этот раз я тебя отпускаю. Ступай и помни, что никто, кроме настоящих хозяев, под страхом смерти не должен входить в замок.

Он не стал связывать меня и повел по нескончаемым подземным коридорам, где я ровным счетом ничего не видел, а великан шел уверенно и ни разу не оступился. Через несколько часов он надел мне на голову мешок, схватил и понес, и вдруг повеяло свежим воздухом. Призрак все еще тащил меня, потом остановился, поставил меня на землю и исчез — во всяком случае, больше ничего не было слышно… Когда же я наконец сумел стащить мешок, то увидел, что стоит кромешный мрак и вокруг ни души. На рассвете я понял, что оказался в Тресонвильском лесу.

Героем этого происшествия стал один из уважаемых в округе людей, честный и состоятельный винодел; и оно наделало гораздо больше шуму, чем предыдущее, тем более что тут было и похищение, и незаконное лишение свободы. Местные власти провели тщательное расследование, обыскали все закоулки замка, простукали каждый камень в подвалах, однако нигде не обнаружили ни малейшего намека на подземный ход, который бы вел за пределы крепостных стен. Тайна осталась неразгаданной, а замок приобрел такую мрачную репутацию, что отныне завладеть им не покушались ни мародеры, ни скупщики национального имущества.

Таинственный покровитель продолжал оберегать Ружмон, и тому было немало свидетельств. Не раз видели, как в окошках замка мелькали огоньки, оттуда доносились непонятные звуки, глухие удары, жуткие вопли, словом, все признаки дома с привидениями были налицо. Неведомый призрак оберегал не только мебель, но и спокойствие графини де Ружмон: едва лишь она вновь обосновалась в замке, таинственные явления и шум тотчас прекратились.

Около двух недель графиня с дочерью и племянницей занимались обустройством жилища, что скрасило первые дни, и возвращение в родные пенаты, наполненные воспоминаниями, казалось не столь печальным. Размеренная жизнь под защитой крепостных стен оказала благотворное влияние на несчастные юные создания, мечтавшие об уединенной жизни. Окрестные крестьяне с почтением относились к владелице замка — как памятуя о прошлом ее величии, так и сострадая нынешним несчастьям, и графиню это вполне устраивало. Затворницы с достоинством переносили все тяготы, храня робкую надежду на наступление лучших дней, конец страданий и обретение утраченного счастья.

Так прошли две недели, как вдруг, ко всеобщему удивлению, в замок прискакал посыльный — чей-то слуга, а может, доверенное лицо, — явившийся с письмом, которое совершенно потрясло хозяйку Ружмона.

ГЛАВА 6

Увидев Мадлену, входящую с письмом, графиня улыбнулась.

Когда Бетти отлучалась за покупками, работа по дому поручалась птичнице. Кухарка учила ее, что господам любой предмет следует подавать на подносе. Мадлена забежала в буфетную, взяла поднос, положила на него письмо. Затем она отправилась на второй этаж, в гостиную, где сидела хозяйка. Приблизившись к ней, добродушная крестьянка взяла письмо кончиками пальцев и подала графине, сопровождая словами:

— Это вот тут записочка, которую человек на кобыле, серой такой лошадке, только что привез для мадам.

Заинтригованная графиня принялась изучать большой квадратный конверт, надписанный незнакомым почерком. Заметив печать красного воска с оттиснутым на ней гербом, она вскрикнула от удивления:

— Это невозможно!

Дрожащей рукой графиня разорвала конверт и быстро пробежала письмо глазами. Увидев подпись, она в изумлении вскочила, восклицая:

— Я с ума сошла! Нет, я просто грежу!.. Или же этот человек — великий мистификатор. Впрочем, надо успокоиться и прочесть еще раз.

Словно не доверяя собственным глазам, графиня принялась читать вслух: