Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Разумеется, фермер не делал тайны из своих приготовлений, напротив, он даже преувеличивал их, надеясь, что осведомители донесут об этом бандитам. Был ли в этом смысл, неизвестно. Может быть, напротив, от столь солидных приготовлений аппетиты разбойников разыгрались еще больше. Как бы то ни было, бандиты, уповая на численный перевес и страх, внушаемый именем Фэнфэна, решили напасть на ферму в ночь с 23 на 24 ноября. К тому же слухи, ходившие в округе, были им на пользу. На памяти бандитов еще ни одна ферма не смела оказывать сопротивление. Послушные и беззащитные словно овечки, работники покорно давали себя связать, совершенно не заботясь о хозяевах, которых бандиты могли вволю поджаривать, выпытывая, где спрятаны кубышки.

Однако Рыжий из Оно, принявший на себя командование в отсутствие Главаря, на этот раз решил взять на дело самых опытных бандитов, чтобы разом покончить со всеми обитателями фермы и, завершив грабеж, как можно скорее скрыться.

Разбойники договорились встретиться в Тресонвильском лесу. Отряд, состоявший из тридцати человек, бесшумно приблизился к стенам Монгона. Было десять часов вечера. Казалось, все вокруг спали. Тучи затянули небо, а луна, точнее, тонкий ее серпик, еле-еле освещал окружавшие предметы, не позволяя разглядеть, что скрывается за их размытыми очертаниями.

Кривой из Жуи, которого не раз привечали на ферме, прекрасно знал расположение всех строений и бесшумным волчьим шагом обошел вокруг ограды. Шепотом доложив лейтенанту, что вокруг все спокойно, он сообщил, что, к большой досаде, обитатели фермы убрали на двор все телеги и повозки, не оставив снаружи даже рухляди.

— Черт с ними! — ответил Рыжий. — Мы и так сумеем высадить ворота и ворваться в дом. Они не верят в свои силы и помирают со страху. Мы перехватаем их без всякого шума, еще тепленьких.

Проходя через деревушку Тресонвиль, бандиты на всякий случай прихватили два лемеха от плуга — самое подходящее орудие, чтобы прошибить ворота. Рыжий из Оно приказал Шелудивому Жану и Андре Беррийцу, бывшим каменщикам, проделать дыру в ограде, сложенной из мягкого пористого известняка на жидком растворе. Кривой из Жуи указал место между загоном для свиней и курятником, посчитав его самым подходящим, потому что оно было удалено от жилья и стена там была менее прочна, так как под нее все время стекала навозная жижа из свинарника. Через полчаса была пробита брешь, в которую вполне могли протиснуться два взрослых человека. Работу завершили без малейшего шума и с поразительной скоростью.

Кривой из Жуи, а следом за ним Малыш Лимузенец, Жан из Манси, Колченогий Жан, Жри Свой Хлеб, Душегуб, Пташка из Базоша, Сухой Зад и Огненная Глотка тихо проникли во двор, на всякий случай вооружившись саблями. Как только собаки подадут голос, передовой отряд, хватая все, что попадется под руку, высадит дверь дома и захватит в плен хозяев. Остальные бандиты под предводительством Жана Канонира бросятся в конюшню, где ночуют возчики и жнецы, и быстро свяжут их. Третий отряд, которым командовал Рыжий из Оно, должен был подойти только в случае необходимости, и то по личному решению предводителя. Главной задачей этого подразделения было наблюдение за окрестностями.

Первый взвод, двигаясь совершенно бесшумно, уже прошел половину двора, как вдруг раздался яростный лай — три пса, два сторожевых и один пастуший, почуяли злодеев. В это время возле дома нес караул крепкий парень девятнадцати лет по имени Жак Тизамбуан. Встревоженный лаем собак, отважно бросившихся на непрошеных гостей, увидев людей и заметив блеск сабель, он изо всех сил застучал в ставень спальни и громовым голосом крикнул:

— Ко мне, хозяин! Разбойники!

Вскинув ружье на плечо, Жак выпалил наугад, прямо в гущу негодяев. Один бандит упал, раздались яростные вопли и проклятия.

Фермер спал не раздеваясь, положив рядом с собой ружье. Мгновенно проснувшись и выскочив во двор, он увидел, как бандиты кулаками и саблями отбиваются от окруживших их собак, и, не целясь, выстрелил дважды, словно в стаю рябчиков. Один из нападавших с предсмертным воплем упал головой прямо в лужу жидкого навоза.

— Смелей, друзья мои! — ободряюще крикнул фермер работникам и, протянув возчику двустволку, произнес:

— Давай, Жак, целься получше, а я перезаряжу ружье.

Собаки надрывались по-прежнему, однако они уже были изранены и поэтому не так опасны. Рыжий из Оно, разъяренный неожиданным сопротивлением, продолжал надеяться на численное превосходство и, потрясая саблей, выхватил пистолет и заорал:

— Вперед, Жан Канонир! Десять человек в дыру! Десять — к воротам! Двадцати — перелезть через стену! Вперед, вперед!.. На приступ! Убивайте всех!

Преувеличив численность бандитов, лейтенант решил, что достаточно запугал обитателей фермы. Но он ошибся, и в тот момент, когда люди Жана Канонира рванулись в брешь, в окошке овчарни блеснула молния. Раздался четвертый залп, и Жюльен из Утарвиля воскликнул:

— Черт побери! Мне перебило руку!