Банда

Проскочив перекресток на желтый свет, мотоцикл взял круто вправо и теперь ехал рядом с пешеходной дорожкой, иногда обдавая неосторожных прохожих водой из мелких луж. Но вода была чистая, оставшаяся после ночного дождя и потому проклятия вслед мотоциклистам неслись не слишком яростные. Постепенно скорость мотоцикла снизилась и теперь при желании его можно было даже обогнать его, если чуть прибавить шагу.

Так они и сближались – Пахомов, беззаботно помахивающий свернутой газетой, и запыленный, словно после долгой езды по проселочной дороге, мотоцикл. Когда расстояние между ними сократилось до десяти метров, человек, сидевший сзади, вынул из-за пояса что-то продолговатое – потом никто толком так и не смог сказать, что это было. Их разделяло не более пяти метров, когда человек вытянул руку вперед-вправо и выстрелил. Сильным и неожиданным ударом Пахомова отбросило в сторону и упал он уже за пределами тротуара, на мокрую после дождя траву.

Когда прохожие подбежали к нему, он уже был мертв. Лицо его серело прямо на глазах, он пытался что-то сказать, даже произнес какие-то слова, но никто ничего не понял. Потом, уже в морге, установили, что в грудь ему вошли два полных заряда картечи, с которой обычно ходят на кабанов и медведей. Следовательно, можно было сделать вывод, что стреляли из обреза. Расстояние было совсем небольшое и рассеивание оказалось незначительным – свинцовые обрубки двумя плотными гнездами вошли в грудь, проломив и искрошив ребра. Значит, стреляли из двух стволов одновременно. Это утверждали и свидетели – прогремел один выстрел, но необычайно громкий, он перекрыл уличный шум и слышен был в нескольких кварталах от перекрестка.

Но, что больше всего потрясло прохожих, и в этом они тоже были единодушны, – стрелявший весело рассмеялся. Верхняя часть лица его была закрыта очками, но вот улыбку, когда он оглянулся на упавшего, улыбку запомнили все. Не торжествующие крики, не проклятия и ругань – только смех.

После выстрела мотоцикл резко набрал скорость, через несколько секунд свернул вправо и скрылся за углом. В этом тоже была какая-то странность. Он не помчался по широкой проезжей части улицы, где можно было развить большую скорость, а свернул в переулок, на грунтовую дорогу, еще не просохшую после дождя. Правильно ли поступили убийцы, ошиблись ли, однако, своего они добились – скрыться с глаз им удалось за несколько секунд.

Кто-то побежал вслед за мотоциклом, пытаясь на ходу рассмотреть номер, но через десяток метров понял бессмысленность своей затеи, кто-то наклонился к пострадавшему, но тут же отшатнулся, увидев кровавые дыры в груди, некоторые бросились к телефонам-автоматам, которые, конечно же, не работали – прожженные сигаретами диски, обрезанные трубки, разграбленные монетоприемники, вскрытые рукой дурной и безжалостной. Разумнее всех поступил парнишка в белой шведке – вошел в подъезд жилого дома, постучал в первую же квартиру и по домашнему телефону вызвал «скорую помощь», хотя в этом уже не было надобности. Все с тем же самообладанием он позвонил и в милицию. Как потом выяснилось, именно его сообщение оказалось самым надежным.

– Записывайте, – сказал он. – Три минуты назад совершено убийство… Перекресток рядом со сквером… Двое на мотоцикле, в шлемах. Стреляли из обреза. Номер замазан грязью… Свернули в переулок направо. Поторопитесь, пока есть свидетели, – добавил он, почувствовав недоверие дежурного.

«Скорая» приехала через десять минут видимо, в этот ранний час у них не было вызовов. И тут же примчалась милицейская машина.

– Вот оно как бывает, вот! – не замолкая твердила женщина. – Вот так и бывает, а вы как думали!

– Зря стрелять не станут, – раздумчиво произнес мужичок в синем спецовочном костюме. – Еще надо разобраться – кого, за что…

– Уж если пошли на такое… Это надо заслужить.

– Вот так хлопнуть средь бела дня и ищи-свищи!

– Заслужить надо, – твердил толстяк, пристально оглядывая толпу, видимо, в поисках того, кто собирается возразить. Но никто не возражал и он опять повторял все с большей убежденностью, – и не говорите мне! Такое просто так не случается! Это надо заслужить!

– Заслужишь! – обронил молодой парень. Санитары молча положили тело на носилки, вдвинули их в машину, захлопнули заднюю дверцу и отъехали. Прибежавший участковый вызвал дворника из соседнего дома и велел навести порядок. Дворник откровенно прикидывался дураком, делал вид, что ничего не понимает, не знает, как ему поступить, что вообще он человек темный, ни к чему не приспособленный и даже сделал попытку удрать, но участковый проявил твердость.

– Слушай, ты! Хмырь болотный! Исполняй, когда тебе говорят, а то я тебя обещаю – будем встречаться чаще!

– А я что, я ничего…

– Засыпь кровь песком, песок сгреби и унеси. Потом это место окати водой. Понял?

– Так ведь песок найти надо!

– Помочь? – с тихим бешенством спросил участковый.

– Справимся, – недовольно проворчал дворник, но все сделал быстро, хотя не переставал чертыхаться – дескать, убирать прилегающие улицы в его обязанности не входит.