Банда

– А черт его знает! Я попытался опросить кое-кого… Говорят, старый. Как я понимаю, он был не столько старый, сколько грязный. И это не случайно, грязь оправдывала и то, что номера прочитать невозможно, и цвет не все увидят, и модель не рассмотрят… Готовились ребята, это однозначно.

– А седоки? – спросил Пафнутьев, уже догадываясь об ответах.

– Паша, ты знаешь, как они ездят… Шлем с очками закрывает все лицо. Единственное, что можно сказать – глушитель на мотоцикле не был снят. Нынешние пижоны его снимают, чтоб треску было больше, это треск приводит их в восторженное состояние. Так вот, здесь глушитель был на месте. Грамотно, в общем-то, зачем шум поднимать.

– Сколько было выстрелов?

– Знаешь, могу ошибиться, но кажется, дуплетом из двух стволов. Я видел этого парня, когда он еще здесь лежал… Тут в другом странность – участковый посмотрел на Пафнутьева, словно проверяя, готов ли тот воспринять то, что он скажет. – Они смеялись, эти мотоциклисты.

– Как смеялись?

– Свидетели говорят, что весело. Оглянулись, увидели, что парень упал и просто залились счастливым смехом.

– Дичь какая-то, – пробормотал Пафнутьев. – А что это за переулок? Тупиковый?

– Не ищи легких решений, Паша. Конечно, нет. Рядом с этой улицей, за домами, идет другая, из частных домиков. А с этой она соединяется перемычками, переулками то есть. Они могли свернуть в переулок, проехать квартал по той улице, снова выехать на асфальт и уже спокойно отправиться восвояси. Мало ли мотоциклов шастает по улицам.

Пафнутьев обернулся к оперативникам. Расправившись с мороженым, они подошли и остановились рядом, чем-то похожие друг на друга. У обоих во взгляде была преданность и готовность немедленно что-то делать – пусть только Пафнутьев скажет, пусть только направит их. И еще они выглядели слегка виноватыми – вместо того, чтобы искать убийц, лакомились мороженым и их застали за этим. Худолей курил в сторонке, сплевывал под ноги и растирал плевки подошвой. На Пафнутьева он поглядывал несчастными глазами и словно умолял пощадить, учесть жестокое его похмельное состояние.

– Виталий! – резко сказал Пафнутьев, и Худолей вздрогнул всем своим немощным телом. – Быстро! С крыши вон того дома нужно снять весь перекресток. Чтоб как на ладони. Понял? И с крыши того дома.

– Паша, я не уверен, что есть лестница…

– С чердака заберись.

– Там же все перекрыто!

– Найди слесарей, коменданта, домоуправа… Они откроют. Вот это место – крупно. Но с привязкой к местности. Чтобы был в кадре угол киоска, или крышка люка, что угодно. Когда подойдет троллейбус, попроси водителя задержаться, заберись на крышу и сними место происшествия. Понял, да? Дальше… Что было перед глазами у преступников в момент выстрела. И еще – что видел пострадавший, какой вид открывался перед ним.

– Это же на два дня работы, Паша! – в ужасе воскликнул Худолей. – Это для целой бригады экспертов… Это…

Пафнутьев терпеливо молчал, глядя на Худолея, и тот остановился сам. Открыл сумку, вынул фотоаппарат, повертел его в руках, будто не мог понять – что это за штуковина такая?

– Ладно, – сказал. – Я попробую…

– Виталий! Пробовать не надо. Одна попробовала…

– И что? – с интересом спросил Худолей.

– Сам знаешь. Она была очень озадачена результатами своих проб. – И, не слушая жалобных причитаний эксперта, Пафнутьев зашагал к переулку. Оперативники потоптались, переглянулись и потянулись за ним.

– Паша, – не выдержал один из них, – нам за тобой идти или как?

– Вы уже были здесь? – обернулся Пафнутьев.

– Да нет, дело в том, что…

– Почему?

– Тебя ждали, Паша! Мы подумали, вот придет товарищ Пафнутьев, во всем разберется, даст задание… Тебя ждали.

– Зачем?

– Ну как… Я же сказал… Чтоб все было по порядку.

– А мороженое где брали?

– Ну, как где… Купили. В киоске продавали. На той стороне площади… Там, у сквера… Наверно, уже кончилось. Жара…

– Значит, за мороженым смотаться успели, сообразили и меня дожидаться не понадобилось? Ладно, начинаем… Осмотреть переулок, опросить жителей. Тут живут частники, они встают рано, могли видеть мотоцикл… Кто на нем ехал, куда, где свернул и в какую сторону. Может, по дороге с него кто-то соскочил или на него кто-то вскочил, может, они раньше этот мотоцикл видели или знают, кто его хозяин… И так далее. Ясно? Вперед. Виталий! – крикнул Пафнутьев, обернувшись к эксперту. – Хватит стонать, иди сюда… Пейзажи снимешь потом, в нарабочее время. Твоя задача – пройти по проезжей части переулка. Видишь, асфальта нет, дорога грунтовая. Где-то наверняка отпечатались колеса. Понял? Не может такого быть, чтобы после убийства у них руки не дрогнули. А если дрогнут, то обязательно съедут с наезженной колеи. Смотри, вот тебе для начала! Едва свернули с улицы, как тут же выехали на пешеходную дорожку… Видишь?

Ну, скажи хоть – видишь?! – закричал Пафнутьев, потеряв терпение – не мог он смотреть на понурого Худолея, который только сейчас, кажется, начинал понимать, по какому поводу здесь оказался.

– Вижу, – кивнул он. – Очень хорошо вижу… Ясно так, отчетливо.

– А резкость?