Бандит

– Привет, Сашка, – сказал Валерий. – А это у тебя что за публика? Ты бы меня представил.

Спутник Рыжего, лысый заматерелый мужик в синей футболочке и тренировочных штанах, взял Валерия за воротник и сказал ласково: – Иди, парень, гуляй. У Рыжего разговор с хозяином.

Руки Валерия сомкнулись на запястье мужика, и тому показалось, что он по ошибке сунул руку под колесо «КамАЗа», а не под чей-то воротник. Мужик пискнул и выпустил воротник.

– Не будет у вас никакого разговора, – сказал Валерий.

Рыжий неторопливо повернул голову к Шакурову: – Это что за досаафовец? А! Ты кого это зовешь на частные встречи?

Докончить он не успел. Валера схватил его за широкий галстук и сказал: – Сам пойдешь, разноухий, или в окошко выкинуть?

Рыжий неожиданно побледнел, не то от страха, не то от злобы, и тихо сказал: – Я сам пойду. А ты, сявка, еще на коленях ко мне приползешь. Жопу лизать будешь.

Валерий, усмехаясь, выпустил его, и серый пиджак мгновенно исчез за дверью кабинета.

– Ты что сделал? – спросил Шакуров.

– За чем позвал, то и сделал, – усмехнулся Валерий.

– Я тебя не за этим звал!

– Да? Извини. А мне показалось, за этим.

– Понимаешь, что ты сделал? Ты видел, какая у них машина? Думаешь, это твоя шелупонь подзаборная? Это тебе не два старшеклассника, которые на понт берут, это организация, понимаешь?

– Очень ты организации, Сашок, уважаешь. Комсомольское прошлое сказывается.

– О Господи! Ну вот ты их прогнал, а они завтра меня в подъезде изловят. А потом в банк, где стоят мои компьютеры, заявятся, побьют их в дым и скажут: «У Шакурова больше не заказывайте!»

Валерий молча улыбался.

– Ты мне спас полторы штуки, а наказал на полмиллиона!

– Они с тебя полторы штуки требовали?

– Да. Ты думаешь, это много? – Сашенька, да ты посмотри на их тачку! Какие полторы штуки? Они тебя на понт брали. Первый раз заплатил полторы, второй – две, а потом приходят и говорят: «Нам кредит нужен на сто тысяч, будь другом, дай…» Они ж тебя разорят, Сашенька! Они же на Иванцова через тебя наедут! Шакуров обхватил голову руками и зарыдал.

Валерий пододвинул к себе телефон и стал набирать номер. – Генка? Это Сазан. У меня к тебе просьба. Бери тачку и дуй к Сашкиному офису. «Параллель-плюс». Помнишь, где? Можешь в нем переночевать?

Трубка задумалась, а потом осторожно спросила: – Одному переночевать или с «дурой»? – С «дурой» в самый раз, – уточнил Валерий.

И тут же, не отпуская трубки, набрал второй номер.

– Макс? Сазан. Слушай, можешь одного мужика домой отвезти?

– Кого?

– Шакурку.

–Ну?

– Значит, так, – сказал Валерий, – домой его отвезешь и заночуешь, а завтра посидишь у него на работе. Ну бывай. Жду.

Шакуров сидел и глядел на телефон с убитым видом. – Слышал? – сказал Валерий.

– Сиди здесь и дожидайся Макса. Без него никуда не езди.

– А ты куда?! – отчаянно вскрикнул Шакуров. – Договорить с людьми надо, – ответа Валерий.

– Они же не милиция, – закричал Шакуров, – они же все, что угодно, могут сделать!

– И я не ми-ли-ция, – собезьянничал Валерий.

Выйдя из кабинета Шакурова, Валерий прошел длинным удавообразным коридорчиком и вышел на лестничную площадку четвертого этажа. Присел на корточки и заглянул вниз. Сквозь лестничный пролет было видно, что на первом этаже лестница перегорожена железной решеткой, за которой дремал вахтер. Дверь на улицу была приоткрыта, и на асфальте была видна тень стоящего у входа человека. Вверху лестница упиралась в чердак.

Валерий подумал, вернулся в коридорчик и прошел в туалет. Здесь Нестеренко прыгнул на подоконник и, раскрыв форточку, глянул вниз. Окно располагалось в глухом торце здания, выходившем во двор.

Напротив, метрах в трех, стоял другой такой же дом с пожарной лестницей, не доходившей метров трех до земли. Валера внимательно огляделся и убедился, что двор пуст, если не считать двух котов, распушивших хвосты.

Над летней Москвой висела ночь. Плыли в небе разноцветные квадратики окон, шипела картошка на сковородках, на тысячах голубых экранов один и тот же человек увлеченно клеймил антинародный режим Сталина – Ленина, оглушительно свистел на улице ветер, путаясь блудливыми пальцами в листве деревьев и хлопая крышками мусорных баков.

Валерий задумался. Штыри, на которых была закреплена лестница напротив, вылетели из пазов. Допрыгнуть-то он до нее допрыгнет, а вот сколько грохоту будет!

В это мгновение коты, выяснявшие отношения во дворе, перешли к активным боевым действиям. Серый кот дал пестрому по морде. Пестрый взвыл, пискнул и взлетел на крышу ночевавшего во дворе «жигуля», откуда и перемахнул на дерево. В тачке врубилась сигнализация – «жигуль» завыл и заухал, как кентервильское привидение.

Валерий примерился и прыгнул. Руки его чуть не выворотило из суставов, когда он, пролетев четыре метра, вцепился в перекладины лестницы, а сама лестница вздрогнула и захлопала плохо закрепленными железными ребрами. Валерий спустился по лестнице вниз, пробежал на соседнюю улицу, перемахнул через старый, видавший еще двадцатилетие Октября бетонный забор и осторожно подкрался к подворотне, располагавшейся чуть наискосок от шакуровского офиса.