Бандит

– А чего, – возмутился боевик, – здесь все свои, он что, не рубит, куда пришел?

Артем с сомнением посмотрел на бомжа. Тот в этот миг вгрызался в прослоенную колбасой половинку двадцатипятикопеечного батона, и челюсти его сильно напоминали экскаватор, управляемый ударником производства. Почувствовав, что речь идет о нем, бомж замер и вынул голову из булки.

– А ты, парень, еще ничего, – сказал Артем.

– Красивый, – вдруг с удивлением протянул он.

– Ты как в бомжи-то попал?

Валерий неопределенно повел рукой по воздуху.

– В армии-то где служил?

– В строительных.

– А потом? Сидел? – Нет еще. – А где был?

– Да нефтяником был, – сказал Валерий.

– Где?

– В Нижневартовске, а потом в Юганске. Зимой, понимаешь, минус сорок, а скважина обводненная, пять процентов нефти, остальное вода, как эта качалка заглохнет, так бегай, чтобы не замерзла, а летом мошка… Тьфу!

И Валерий, захватив лапой бутылку «Столичной», начал досасывать ее прямо из горлышка.

– Тебя звать-то как?

– Родион. – Не пей, Родя, так много. Будешь пить – убьют и не почешутся.

Валерий икнул.

– А тело, – заговорщически подмигнув, прошептал Артем, – сдадут на колбасный комбинат. Видел тут, через стену, цех? Там такие машины, что даже свиные шкуры перемалывают. Смелют тебя, Родя, а потом сожрут москвичи да гости столицы, и с концами. – И мясокомбинат берет?

– А что? Ему только премию за перевыполнение плана дадут. Мяса-то у них нет, а тут целая тушка мяса…

– А шеф ваш не боится, что вот купит колбасу на завтрак…

– Да он этой колбасы не покупает, – сказал Артем и пьяно прыснул. Разыграл-таки бомжа!

– Что, так все серьезно? – спросил Валерий.

– Уж куда серьезней. Влип ты, парень… На свое счастье. Понравишься – человеком сделаем.

– Я и так человек, – сказал Валерий. – Во – две руки, две ноги. – Ты еще покамест не человек. Ты так, половинка от человека, без ксивы, без прописки…

– Чего, ксиву дадите?!

– Зачем ксиву, мы тебе «калаш» дадим, – совершенно серьезно сказал Артем.

Подумал и прибавил: – Вот ты можешь человека завалить?

Сазан задумался. По правде говоря, вопрос этот был для него решен уже давно. В Афганистане. В положительном смысле.

– Не знаю, – протянул Сазан.

– Незнайка, е… – скривился один из боевиков и подбросил в костер принесенную откуда-то ветром бумажку.

Вдалеке бибикнула машина, и на территорию базы что-то шумно въехало.

– Хозяин, – сказал Артем, – не дрейфь, Родя, понравишься – выживешь.

Упруго вскочил на ноги и исчез за беленым углом.

Артем не успел к самому прибытию шефа. Когда он прибежал на передний двор, кремовая «девятка» Шерхана была пуста, и привезший его водитель уже тащил от гидранта ведро с пенящейся водой – мыть машину.

Шерхана Артем нагнал на лестнице. Тот, не отвечая на приветствие Артема, поднялся на второй этаж, где некогда располагался кабинет заведующего складом, и набрал номер Рыжего: – Где твой Борик с «капустой»?

– Борик скоро будет, – ответил Рыжий в трубку.

– Через час приедешь ко мне, – сказал Шерхан, – с двадцатью штуками.

– Но Борика нет!

– С двадцатью штуками, – повторил Шерхан. – Опоздаешь на полчаса – принесешь тридцать.

И бросил трубку.

Некоторое время Шерхан стоял, недовольно вглядываясь в Артема, потом спросил: – Ящики-то разгрузили?

– А то как же.

– Ладно, сейчас посмотрим.

Прошло минут двадцать. Один из грузчиков в ожидании хозяина принес откуда-то гитару и запел про новый поворот, другие же завалились на доски спать. Валерий тоже растянулся животом вниз, однако спать и не думал. Если иванцовское дитя находилось здесь, то держали его наверняка в складе. Однако – вот незадача – Валерия сегодня в склад не пустили, другой парень принимал под скатом коробки.

А в двухэтажном зданьице, несомненно, и располагался подпольный заводик, больше негде. Вон железнодорожные пути ведут вдоль его стены, и цистерна заехала за угол.

Валерий слышал, как отъехала в сторону машина Шерхана – «жигуль», судя по мотору, и как на ее место стало что-то другое, потяжелее, не то «рафик», не то джип.

Зажглось и опять погасло окно на втором этаже. «Шерханов кабинет», – понял Валерий. «Идут сюда». Мысли Валерия запрыгали, как потревоженные снегири. Артем-то его не знал, но Шерхан… Шерхан не такой человек, чтобы не узнать Нестеренко, даже если тот превратится в комара. Сядет комар-Нестеренко на плечо Шерхана, а Шерхан его снимет и скажет: «Да это ты, Нестеренко? То-то гляжу, знакомое… Ты чего под комара косишь?» И раздавит.

Сбежать? Шерхан тут же велит разыскать бомжа и представить пред барские очи и будет настороже.

Валерий поглубже зарылся носом в землю и руки употребил таким образом: левую запустил в штанину, где лежал трофейный «вальтер», правую же в узелок, где среди прочих полезных вещей имелся дареный «глок». Когда-то Валерий неплохо стрелял по-македонски, сиречь из двух стволов сразу, и сейчас расценивал свои шансы весьма высоко. Из публики, имевшейся вокруг, следовало бояться только Шерхана, да, пожалуй, Артема: остальные держали автоматы словно половники и вели бы себя при внезапном нападении не лучше, чем детсадовцы в захваченном террористами автобусе.