Бандитская россия

Таким образом, можно констатировать, что в наши дни государственники заняли место бандитов. В некоторых регионах наблюдалось и встречное движение; бандиты переходили на государственную службу, становились депутатами представительных органов различных уровней. Свердловская ОПГ «Уралмаш» стала общественно-политическим движением «Уралмаш», сохранив окрепший в многочисленных разборках бренд. Наиболее ярко этот процесс проявился в Приморском крае, где высшие должности в столичном и краевом руководстве заняли люди, прошедшие «боевой» путь лидеров ОПГ и «авторитетных» бизнесменов. И это уже не воспринимается как нечто из ряда вон выходящее, ибо назначение бывших бандитов на государственные должности вполне вписывается в политику реконструкции государства. Вернее, в один из вариантов её проведения, так как политика государства по отношению к силовым предпринимателям до сих пор остается достаточно неопределенной. то ли всех посадить, то ли всех помиловать, то ли одних посадить, а других помиловать. Что делать сегодня с персоналиями милицейских картотек: насильственно нейтрализовать их путем уголовного преследования? Приручить, интегрировав в государственные структуры? Превратить в обычных хозяйственных субъектов, лишенных каких-либо автономных от государства силовых ресурсов?

Укрепление законности рассматривается нынешней властью как средство достижения экономического роста. Постоянный контроль за соблюдением всеми общих правил считается основным условием роста инвестиций. Тогда, по идее, последовательное проведение принципа укрепления законности должно приводить к тому, что нарушающие закон должны понести наказание. Таким образом, государству необходимо определить, кто является преступником, а кто нет. Имена (и клички) бывших бандитов, ставших впоследствии влиятельными бизнесменами, хорошо известны. Они фигурируют в уголовных делах и базах данных правоохранительных органов. Многие из таких бизнесменов достигли коммерческих успехов и теперь владеют значительными активами. Преследования, связанные с их криминальной карьерой, вызвали бы перераспределение приобретенной ими за это время собственности, а следовательно - ещё один круг жестокой борьбы и, с большой вероятностью, нарушение нормальной экономической деятельности. Результатом безоговорочной «диктатуры закона» мог бы, таким образом, стать экономической спад, а не рост.

С другой стороны, снисходительное отношение к лидерам преступного мира, ставшим владельцами крупных холдингов, свело бы на нет государственную политику усиления правовых норм. Теоретически политика, связывающая укрепление законности и экономический рост, выглядит привлекательно, однако конкретное применение этого принципа в современном российском контексте неизбежно наталкивается на серьезные противоречия. Российское политическое руководство ещё неоднократно будет оказываться перед выбором между необходимостью преследования по закону бывших лидеров ОПГ и экономической нецелесообразностью такой политики. Не менее опасным для государства является неформальное использование отдельных его подразделений (милиции, судов, органов исполнительной власти) в качестве инструментов перераспределения экономических активов в пользу тех или иных финансово-промышленных групп.

Ну а пока суть да дело, прокуратура и органы ФСБ и МВД, созданные для борьбы с организованной преступностью, активизировали свою деятельность, применяя тактику показательных акций, т. е. преследования в первую очередь тех олигархических групп или ОПГ, которые отличались наиболее острой конфронтацией с государством или явным пренебрежением к закону.

В ходе этой борьбы, в частности, Анатолий Быков потерял свои доли в Красноярском алюминиевом заводе и ряде других предприятий региона, а в Петербурге началась настоящая охота на «тамбовских бизнесменов». Несколькими годами ранее, несмотря на долгую историю партнерства с региональными властями, было разгромлено ОПС «Уралмаш» - несколько лидеров были арестованы или объявлены в розыск, а Александр Хабаров был найден повешенным в камере СИЗО. В 2001 году опять-таки в СИЗО умер Евгений Васин (Джем), один из наиболее авторитетных воров в законе, контролировавших организованную преступность в Хабаровском крае, и теневой хозяин Комсомольска-на-Амуре. После его смерти власти края начали методичную борьбу с «общаковскими», в результате которой её нынешние лидеры были отправлены за решетку. Скорее всего, действия подобного рода должны были послужить сигналом для остальных.