Бандитский Красноярск

Кроме экономического отдела в структуру управления входили следующие отделы: по борьбе с терроризмом и экстремизмом, по борьбе с коррупцией, по борьбе с наркотиками, по разработке лидеров ОПГ и отдел по бандитизму.

Несколько десятков оперативников и руководство. Была своя служба оперативно-технических мероприятий и рота специального отряда быстрого реагирования СОБР.

И все это вне подчинения местному УВД края и муниципальным властям. УБОП по Красноярскому краю подчинялся только региональному управлению – Восточносибирскому РУБОП, который находился в Иркутске. А из Красноярска до Иркутска 1100 км. А в свою очередь, Восточносибирское региональное управление подчинялось только Москве.

То есть теоретически без возможностей для давления на Красноярский УБОП, как у местной братвы, так и у краевых чиновников.

Ежедневно рабочее утро каждого оперативника УБОП начиналось с написания и доклада начальнику отдела так называемой «шкурки»:

Так на профессиональном сленге назывались донесения от агентуры с грифом секретности. Это обязательно должна быть информация криминального характера, касающаяся организованной преступности. Причем к организованной преступности относились сообщества, регулярно совершающие преступления, имеющие своих лидеров и исполнителей, связи в правоохранительных органах и органах власти.

На каждую «шкурку» начальник отдела накладывал свою резолюцию с указаниями оперативнику, как распорядиться данной информацией:

– какие указания дать агентуре;

– взять ли подозреваемых в совершении преступлений в разработку

– или собрать дополнительную оперативную и аналитическую информацию по фигурантам.

Каждый рабочий день в УБОП стекаются десятки сообщений, быстро подсчитал Кречетов.

В неделю около двухсот сообщений, в месяц около тысячи, в год порядка 12 000 информационных сообщений. О наиболее интересных начальники отделов докладывали лично начальнику Управления по борьбе с организованной преступностью Коноваленко Евгению Николаевичу.

Каждая крупица этого потока информации вносилась в базу данных и тщательно изучалась аналитическим отделом и сравнивалась с другой, уже имеющейся в базах данных информации.

«Это же насколько информированными и могущественными людьми являются те, кто имеет доступ к такому объему криминальной информации», – подумал Артур

Начальник отдела полковник Краснов представил новичка сотрудникам отдела. Поручил Дмитрию Ивановичу ввести Кречетова в курс оперативной работы. Потом раздал операм текущие указания и остался со своим заместителем.

Кречетов после первой планерки вернулся в маленький кабинет с двумя столами и двумя сейфами и задал своему новому непосредственному начальнику, а теперь и напарнику по кабинету мучающий его вопрос:

– Дмитрий Анатольевич, где мне брать информацию об организованной преступности? Они же не кричат на каждом углу о своих делах.

– Ясно, что не от бабушек на улице. Надо общаться с теми, кто общается с криминалом и может сознательно или нечаянно поделиться информацией, которая нас интересует. Большинство преступлений совершаемых организованной преступностью не становятся известными широкой публике. Всплывает на поверхность только вершина айсберга. А большинство в тиши и глубине темных вод мирового океана. Это так называемая «латентная», то есть скрытая, преступность. И даже потерпевшие часто боятся и молчат. Либо все, кто в курсе дела, тоже имеют долю и заявлений от них не дождешься. Конечно, пока разборки из-за денег не начнутся. Сейчас по данным нашей базы, которая постоянно пополняется, в Красноярске около 1200–1300 активных членов ОПГ. Сейчас по всей России огромное количество преступных группировок, и уже не редкость, когда на разборки собирается по 200–300 подготовленных бойцов с каждой стороны.

– Вот объясните, мне очень интересно, почему все жулики шифруются, но при этом многие друг друга знают?